Рийна Ноорваль
13-й день Атанарил-лин 223 года от О. В.
Я висела вниз головой в паре метров над землей. В воздухе меня удерживало только какое-то эфемерное лоэльское плетение. Стоит эльфам распустить узор – и я упаду. Неважно, что подо мной лишь россыпь камней, а не чан с кислотой или раскаленные угли. Мне и этого хватит.
Жарко. Душно. Влажно. Хорошо еще, надоедливой мошкары совсем нет; впрочем, все эльфы – маги, что им какая-то болотная пакость?
Ночь, небо только-только начинает бледнеть на востоке, а светло уже как днем – на берегу полыхает корабль контрабандистов. Тот самый, на котором всего час назад я была пассажиркой. Корабль, из команды которого в живых почти никого не осталось. Кто-то из матросов утонул, лишь единицам удалось доплыть до противоположного берега. Кто-то, не сумев выбраться из превратившегося в ловушку судна, предпочел покончить с жизнью. Так что эльфам, в виде сомнительного приза, досталась только я, неудивительно, что у них так много вопросов… Вопросов, ответы на которые могут стоить жизни не только мне.
Хайдаш! Я ничего не могу сделать. Ничего! Остается только вертеться, как уж на раскаленной сковородке, и молить всех богов, чтобы они даровали мне шанс. Нет, не выжить! Иная жизнь страшнее смерти… Сбежать. Или хотя бы умереть по своему выбору и желанию. Это, знаете ли, тоже дорогого стоит.
В некотором роде мне повезло: эльфы и мысли не допускали, что я прекрасно знаю лоэльский, а потому не стеснялись обсуждать мою дальнейшую судьбу между собой. Пока меня не собирались ни убивать, ни пытать, но на этом хорошие новости заканчивались. Что хорошего в том, чтобы стать эльфийской рабыней?!
Эльфы… лоэл’ли… Как ни называй, нелюдь – она нелюдь и есть! Сволочи! Гады ушастые! Как же я их всех ненавижу!!!
Беда в том, что эти твари тоже не любят людей. Более того, они в своей ненависти так преуспели, что пару сотен лет назад чуть ли не истребили всех людей на Тауре.
В нескольких шагах от меня негромко беседовали четверо эльфов – высокие, статные, как на подбор. Все как один затянуты в черные мундиры с замысловатым серебряным шитьем. На одежде ни пылинки, на узких лицах печать высокомерия.
Наконец вперед выступил усталый эльф средних лет – какой-то чиновник из эльфийского города неподалеку. Похоже, нелюди решили, что я достаточно долго вишу вниз головой и уже созрела для серьезного разговора.
– Поговорим? – спросил по-имперски эльф.
Взгляд и тонкие, скептически поджатые губы чиновника показывали, какое презрение и отвращение этот лоэл’ли испытывал к жалкой получеловечке. Ко мне.
Вот так. Для людей я полуэльфийка, для эльфов – получеловечка, и не имеет никакого значения, кто я на самом деле. Полукровка, выросшая среди людей и привыкшая считать себя человеком. Дитя двух рас: победителей и побежденных, господ и рабов, эльфов и людей… Дитя ненависти и насилия.
– Да-да… я все скажу!
– Твое имя?
– Ри. Меня зовут Ри.
– Полное имя?
– Ри… Просто Ри.
– И только?
– Я выросла на улицах… – запинаясь, лепетала я. – А там… там не принято давать длинные имена. Только клички… прозвища…
Зачем лоэл’ли знать, что одной половине вольного города Танниса я известна под именем Рийны Ноорваль, а другой – Ночной гостьи Нефрит? Ведь оба имени с легкостью сокращаются до панибратского Ри. Да, имени Ри для этих гадов ушастых будет вполне достаточно.
И пусть я стала эльфийской пленницей. Нет, хуже!.. Рабыней! Но по моему имени лоэл’ли могут выйти на самого дорогого и любимого человека – на мою маму. Страшно подумать, что они сделают с ней, ведь она не только скрыла от эльфийских властей рождение полукровки, но и вырастила ее.
Я ни секунды не сомневалась – проклятые нелюди накинули на меня распознающее ложь плетение, а потому не собиралась врать эльфам. Другое дело, что правда – понятие шаткое и переменчивое, что абсолютной правды попросту не существует, что правда у каждого своя. А потому мне ничто не мешало чуть-чуть искажать эту правду: немного недоговаривать, что-то приукрашивать, по-другому расставлять акценты. И верить, что в моих словах нет ни грамма лжи.
– Ты знаешь, что ты полукровка?
– Да…
Будь я простой человечкой, лоэл’ли со мной бы долго возиться не стали. Сначала устроили бы допрос с пристрастием, а потом сожгли на костре или просто чиркнули ножом по горлу и скинули бы в реку. Но так как я дикая полукровка, у меня быстро нашелся заступник – один из сиятельных эльфов, не мудрствуя лукаво, признал меня своей собственностью. И конечно же он так поступил не из жалости и уж точно не из мнимого милосердия, просто ушастый захотел приобрести себе новую игрушку. «Мой хозяин» немного опасался, что шкурку его новоявленной рабыне поцарапают, а потому допрос свели к «простой беседе».
– Как давно ты знаешь о том, что ты полукровка?
– Ну… с детства. Догадалась как-то.
– Почему не сдалась Наместнику?
– Ну, я же не самоубийца! Я боялась…
Допрашивающий меня эльф презрительно усмехнулся.
Я действительно боялась. Не играла, не притворялась, а просто выпустила на волю страх, что пожирал меня изнутри. Ведь кто я? Лишь маленькая глупенькая напуганная девчонка.
– Ты когда-нибудь встречала других диких полукровок? Слышала что-нибудь о них?
– Нет… Нет! Ни разу!
– Не встречала, значит… Твой возраст? Сколько тебе лет?
Вот тут бы соврать, сказать, что я значительно старше, и тогда вопрос о матери отпадет сам собой, человеческий век короток, а полукровки, как и эльфы, с годами не стареют. Но такой прямой вопрос обойти никак не получится.
– Двадцать пять…
– Что ты знаешь о своем отце?
Лоэл’ли даже мысли не допускал, что моей матерью могла быть эльфийка, а отцом человек. Еще бы! Женщин у эльфов очень мало, а находящихся в детородном возрасте вообще чуть ли не единицы. И чтобы молодая эльфийка спуталась с человеком? Быть такого не может!
– Только то, что он был эльфом.
– Видела ли ты когда-нибудь своего отца? Знаешь его имя? Чем он занимался?
– Нет-нет! Конечно же нет! Откуда мне?!
Я ни капли не лукавила, об отце действительно ничего не знала. Мама, как я ее ни просила, никогда не рассказывала… Хайдаш! Я ведь даже придумать ничего не могу, эльфы сразу заметят столь наглую ложь. Но что же делать?! Мне жизненно необходима какая-нибудь зацепка, которая сделает меня ценной в глазах лоэл’ли не только как генетический материал, но и не позволит эльфам стереть мою личность в ближайшем городе.
– А мать? Что ты знаешь о своей матери?
Вот он тот вопрос, которого я так боялась.
– Она… ну… некоторое время работала в Веселом доме.
– Шлюха, – сказал, как выплюнул, эльф. – Ну да, я мог бы и догадаться.
– А имя ты ее знаешь? – продолжил допрос нелюдь.
– Э-э-э… Лиана. Лиана Тэрсиль!
– Надо же! – слегка удивился эльф. – Не ожидал, что ты так легко назовешь ее имя.
– Пожалуйста, я все скажу, только снимите! Отпустите меня! – захныкала я.
– Неужели тебя совсем не волнует судьба матери?
– Почему? Очень волнует! Это по ее вине я детство провела сначала в Веселом доме, а потом и вовсе на улице!..
И опять я сказала лоэл’ли правду. Мою маму действительно звали Лиана Тэрсиль. Когда-то. Еще до того, как она, узнав, что понесла от эльфа, сбежала из Вольгорода в Таннис. На новом месте жительства мама благоразумно сменила не только имя, но и фамилию и стала Терезой Ноорваль. Моя мать долгое время работала в Веселом доме, но уже шесть лет как она была его хозяйкой.
– Чем ты занималась в Таннисе? Тоже была шлюхой, как и твоя мать?
– Нет!.. Я портниха, шью на заказ.
Снова правда, приправленная кусочком лжи.
Я действительно владела швейной мастерской, но иголку с ниткой мне давненько не приходилось в руках держать – были у меня занятия и поважнее. Уже восемь лет я выполняла деликатные поручения Гильдии Теней и параллельно с этим изучала почти два десятка дисциплин в Академии. На воровском поприще я достигла немалых успехов, даже заслужила право именоваться Ночной гостьей – такой «титул» Гильдия кому попало не дает. Учеба в Академии мне тоже давалась легко, хотя я и старалась по возможности из общей массы учеников не выделяться, но скрыть то, что у меня имеются способности к языкам, было нелегко… Да и как могло быть иначе, если лоэльским и ургским языками я овладела еще лет десять назад, когда был ученицей Серого Охотника – человека, который сделал целью своей жизни отправить в Пекло как можно больше эльфов и которого эти самые эльфы безуспешно пытались разыскать чуть ли не двадцать лет. Разумеется, учил меня Охотник не только языкам…
– Что ты делала на корабле?
– Мм… Один влиятельный человек точил на меня зуб. Если бы я не убралась из Танниса, меня бы убили! – всхлипнула я и повторила: – Видит Араш, убили бы!
Сказать, что у меня были неприятности в Таннисе, – это ничего не сказать. Я провалила заказ! Осталась бы в городе – и долго бы не прожила. А может, и наоборот. Есть способы заставить человека пожалеть, что он все еще жив, и уж, несомненно, главе Гильдии Теней они прекрасно известны. И все это из-за моего проклятого любопытства! Если бы я не открыла шкатулку, если бы не захотела примерить хранившийся в ней браслет… Если бы эта хайдашева побрякушка не превратилась в татуировку на моем плече… Татуировку, которую никак не снять! Мне бы не пришлось бросать все и убегать из города. И я бы не оказалась в плену у эльфов.
– Как давно ты знакома с контрабандистами? Что ты знаешь о корабле?
– Знакома? Давно?.. Нет! Я совсем недавно о них узнала! Искала, как тайно выбраться из Танниса, и вышла на этих людей… А то, что у них есть корабль, только перед самым отплытием узнала!
Все сильнее начинала болеть голова. Кровь набатом стучала в висках. Сильно болел ободранный о киль шлюпки бок… и мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание.
Быстрее закончился бы этот допрос! Еще чуть-чуть, и я просто не выдержу, сломаюсь, сорвусь и проговорюсь. И тогда эльфы поймут, что я вру! Что я вовсе не та наивная напуганная дурочка, которую чуть ли не час перед ними разыгрываю.
Нет, только не обморок! Пока я буду в беспамятстве, эльфы со мной что угодно могут сделать… даже личность стереть! Или найти горошинку с ядом, что притаилась у меня за щекой. И то и другое – это не смерть. Это много-много хуже, чем смерть!
Право, даже смешно, сейчас я больше всего боюсь, что меня могут лишить возможности свести счеты с жизнью. Могла бы смеяться – расхохоталась бы.
А может, ну его все?.. Раскусить горошину и отправиться в пламенные объятия Хайдаша?..
– И ты никому не сказала ни о контрабандистах, ни о корабле? Почему? Это могло решить твои проблемы с этим… влиятельным человечишкой.
Кажется, я знаю, как подогреть интерес эльфов к моей персоне.
– Решить?.. У меня не было ни времени, ни возможности. Контрабандисты, после того как я узнала их тайну, за мной все время следили. Видят боги, я восемь раз пожалела, что связалась с этими людьми! И потом, даже если бы я сумела выбраться, сбежать от контрабандистов… то что? Такие большие дела без определенной поддержки не делаются…
Эльфы переглянулись.
– Что ты знаешь?
– Ничего! Слухи. Не более…
– Может, хватит эту получеловечку допрашивать? – сказал по-лоэльски «мой хозяин». – Даже я вижу, что девчонка почти ничего не знает, и уж точно какой-либо угрозы собой не представляет.
– Ну почему же? – не согласился чиновник. – Думаю, нам всем было бы интересно узнать эти самые слухи. О том, кто построил корабль, кому он принадлежал. Все-таки эта, как ты выразился, девчонка несколько дней путешествовала с контрабандистами… Нет, если ее правильно спросить, то она может нам о многом поведать!
Возможно, я и зря намекнула лоэл’ли о том, что контрабандистам могла помогать какая-то важная персона. Ну, кто-то из Городского совета, бургомистр, а может, даже сам эльфийский Наместник. Возможно, действительно зря… Был бы выбор, ни за что бы не полезла в политику, но я не в том положении, чтобы привередничать. Эльфы клюнули на приманку, а значит, теперь я им нужна не только для того, чтобы найти моего папашу. Теперь я важный свидетель и проживу чуть подольше… А там, даст Фиерт, удастся сбежать.
– Хватит, – влез в разговор еще один эльф, судя по всему, главный в этой компании. – Что бы ни рассказала получеловечка, никакого значения это уже не имеет. И хотя часть контрабандистов ушла, корабль захвачен и уничтожен. Да и нет никому сейчас дела до продажности чиновников. Война… К тому же еще немного, и пленница лишится сознания. Не оказалось бы, что все то, что она нам наговорила, лишь привиделось ей в бреду…
Стоп! Война? Какая война?!
В глазах потемнело, сознание начало меркнуть. Вокруг меня будто завертелся мутный водоворот, который засасывал в темноту… Вниз. На дно! Я судорожно пыталась вздохнуть, ухватиться за что-то руками…
И тут виски пронзила стрела всепоглощающей боли…
И я утонула.

Джаред Дэш
13-й день Атанарил-лин 223 года от О. В.
Было около двух пополудни. На небе ни облака, лишь раскаленный огненный шар солнца. Кто бы знал, как я ненавижу ясную погоду, это чистое лазурное небо! Очень скоро в Скалистом море будут бушевать осенние шторма, да и этому краю тоже достанется. Но случится это не раньше чем через несколько дней…
От колючих солнечных лучей уже давно не спасала ни плотная одежда, ни длинный плащ с глубоким капюшоном, ни… Перчаток у меня при себе не было. Их я самым банальным образом забыл захватить с корабля.
Моего корабля. Моей «Греты». Моей утерянной воплощенной мечты.
Еще недавно я был правителем одного из секторов Старого города, контрабандистом, владельцем единственного на Тауре принадлежащего людям корабля, состоятельным и уважаемым в определенных кругах человеком. И пусть я тяготился этой ролью, но, верно говорят, мы не ценим того, что имеем. Я мечтал уйти, поставить жирную точку в этой главе своей жизни… Но уйти не так!
Теперь у меня не осталось ничего – ни корабля, ни команды, ни места, которое я мог называть домом. Теперь я Капитан без корабля.
Часть моих людей утонула, других, вместе с кораблем и товарами, захватили эльфы, спаслось только девять человек, не считая меня… И вот я бросил их. Усыпил и ушел. Потому что не собирался возвращаться в Таннис, потому что они стали для меня обузой.
Потому что эльфы захватили мою бывшую пленницу – воровку и авантюристку, полуэльфийку, Ночную гостью по имени Нефрит. Девчонку, которая могла рассказать ушастым, что я наполовину человек, наполовину вампир. Существо, которое не могло появиться на свет в принципе.
Ведь кто я? Плод любви гурмана к своей пище. Мой отец-человек для матери-вэрины был всего лишь ужином. Перед тем как приступить к трапезе, она, как и любой хищник, решила немного поиграть с жертвой… И появился я.
Для вэров я урод, ошибка природы, а для людей… Люди считают всех вампиров монстрами, безжалостными тварями и во многом правы. И если соплеменникам по отцу станет известно о моем существовании, на меня объявят охоту. Притом сделают все возможное, чтобы захватить живьем, а затем торжественно преподнести столь ценный и во всех отношениях интересный экземпляр господам-эльфам. Лоэл’ли у нас большие любители генетических уродцев и прочих мутантов.
Парадокс судьбы заключался в том, что сейчас мне и податься особо некуда, кроме как в Лайэн. Город, где самый сильный и многочисленный клан вампиров. Город, где живет моя мать… Должна жить. Отношения с этой вэриной у меня сложные, так что писем мы друг другу не пишем, весточек не передаем.
Лайэн – это место, где я могу купить все необходимое, место, где я могу начать новую жизнь, и, что немаловажно, место, где эльфы не имеют практически никакой власти. Лайэн – единственный вольный город на Тауре под протекторатом Одр Крапа, гномьего царства.
Я ушел. Я свободен. Да только нечему радоваться. Я не мог не думать о погибших и попавших в плен людях. О тех, кто доверился мне, кто выбрал своим предводителем и ждет моего возвращения в Таннисе. И наконец, о тех людях, которых я оставил спящими на границе болот дельты реки Велайи, и о том, что на них может напасть какой-нибудь зверь или застать врасплох эльфийский разъезд.
Нет. Все это без толку. Я сделал выбор и теперь снова сам по себе… Почти. Не иначе как Великий Прародитель, собственной божественной персоной, надоумил меня взвалить на плечо бессознательное тело мальчишки. Я взял на себя ответственность за Эриха, приручил сорванца, занялся его воспитанием и не смог бросить парня на произвол судьбы.
Сонного зелья, которым я намазал мальчишке под носом, должно было хватить часа на полтора, максимум два, но парень продрых уже все четыре и пока просыпаться не собирался. Сладко так посапывал, болтаясь вниз головой у меня на плече, и будто бы даже не испытывал от такого положения никаких неудобств. Я, конечно, время от времени менял положение мальчишки – не дело ему все время вниз головой мотаться, но по-другому долго нести не получалось – мне нужно было иметь свободной хотя бы одну руку.
То, что парень так долго спит, не давало мне покоя. Ведь тогда получалось, что и люди, которых я бросил спящими в перелеске у болота, могут все еще дрыхнуть. А чем дольше они спят, тем больше вероятность, что с ними что-нибудь случится. С другой стороны, это сонное зелье было опробовано мною не раз и раньше таких сбоев не давало. Но и на тринадцатилетних подростках, переживших сильное физическое и эмоциональное потрясение, я его раньше не испытывал.
Это даже хорошо, что парень все еще спит, очень хотелось бы отложить разговор с ним как можно на дольше. Слишком многое надо Саже объяснить, на кучу неприятных вопросов ответить, а у меня на это нет ни желания, ни времени, ни сил. Паршиво я себя чувствую, очень паршиво, сказывается длительная прогулка под солнцем, а выгляжу, наверное, и того хуже. Зеркала у меня при себе нет, чай, не девица, но и без того знаю, что видок у меня еще тот.
Вряд ли мне при разговоре с Эрихом помогут опухшая рожа и слезящиеся, красные от полопавшихся сосудов глаза. Да и багровые, сплошь покрытые язвами от солнечных ожогов руки тоже не улучшат картину.
И как меня угораздило забыть перчатки?!
Впрочем, я тогда вообще много чего забыл… Можно сколь угодно долго корить себя за ротозейство, но и против правды не попрешь. Не было у меня времени паковать вещички. Что в непромокаемом мешке на всякий крайний лежало, что под руку подвернулось, то и схватил. Тут вообще хорошо, что жив остался, что мальчишку вытащил.
Мне бы отлежаться хотя бы часа три – и симптомы солнцепека если и не пройдут, то существенно спадут. А указанные выше внешние признаки вполне можно будет списать на недосыпание и пережитое нервное потрясение, да мало ли на что. Но такую роскошь, как пара-тройка часов отдыха, я себе позволить не мог.
С корабля я не захватил ни чего-либо съестного, ни питья, ни даже пустой фляги. Есть пока особенно не хотелось, а вот пить… – я буквально умирал от жажды. И это при том, что воды вокруг было вдоволь. Очень сомнительной по чистоте воды, но на то я и полувампир, чтобы не бояться подцепить заразу, когда утоляю жажду в канале орошения или в пруду, который используется для водопоя скота. Искать родники не было времени, а все колодцы находились на территории поселений дэйш’ли.
Я срывал сочные плоды с фруктовых деревьев, прикладывался чуть ли не к каждой луже, но все равно хотел пить. И начали уже закрадываться подозрения, что моя жажда иного рода…
Давно пора было остановиться, а я все шел и шел. Остались позади заболоченные перелески, потянулись бесконечные эльфийские поля и сады. Я держался как можно дальше от дорог и тропинок, от строений, будь то усадьбы или сараи для садового инвентаря. Каждую секунду я ждал появления эльфийского патруля. Ведь не могли же лоэл’ли не объявить на спасшихся с корабля людей охоту! Мы же нарушили столько законов! Построили корабль и возили по морю и рекам контрабанду, и это под самым носом у сиятельных господ! Да еще несколько раз в год и на протяжении многих лет!
Но погони не было. Я вообще никого не видел. Ни рабов-дэйш’ли в полях и садах, ни путников на дорогах, ни какого-либо шевеления в паре встреченных по дороге поселений дэйш’ли (каюсь, не удержался, подобрался поближе). Скота ни в загонах, ни на выгоне тоже не было. Казалось, все вымерли или куда-то ушли.
Лишь пару раз я видел вдали всадников. А еще столбы дыма далеко на севере, слишком большие, чтобы их можно было бы отнести к обычным кострам. Да и зачем жечь столько костров жарким днем?
На вопросы не было ответов, и отчасти это-то и подталкивало меня вперед. Чем дальше я окажусь от болот дельты Велайи, чем скорее попаду в Лайэн, тем быстрее пойму, что же все-таки происходит.
Кожа на лице зудела, а на руках уже горела огнем. Болела голова, виски словно сжимало тисками. В глаза будто песок насыпали, изображение становилось нечетким, очертания расплывались… Хайдаш, так и ослепнуть недолго!
Я остановился, прикрыл воспаленные глаза рукой.
Нужно подыскать место для стоянки. Вопрос только – как и где. Деревья в садах растут ровными рядами и на большом расстоянии друг от друга, в таком «лесу» точно схорониться не получится, да и укрытия от солнца они почти не дают. Скалы и перелески остались далеко позади.
Поискать укрытие в какой-нибудь из заброшенных с виду лоэльских построек? Ну там в сарае или амбаре каком? Нет, опасно.
Губы высохли и потрескались, безумно хотелось пить. Хотелось холодной обжигающей родниковой воды. Терпкого подогретого красного вина. Горячей крови… Я чувствовал запах крови, ощущал ее вкус на языке… Человеческое тело такая хрупкая оболочка – всего лишь сосуд для бесценной жидкости…
Глухо выругался и встряхнул головой.
Великий Прародитель, я слишком вымотался за последние сутки. Слишком устал.
А еще слишком давно не пил кровь!
Несколько дней назад я чуть не сорвался, чуть не набросился на ту несносную девчонку Нефрит.
Вот он знак, а я не обратил внимания. Тешил себя надеждами, что у меня еще много времени, а вот оно как оказалось. Соблюдая ряд предосторожностей, я еще бы продержался несколько месяцев, может, даже год. Но восьмичасовая прогулка под солнцем усугубила мое состояние.
Нужно срочно найти донора или хотя бы укрытие от солнца, иначе…
Я не могу сорваться! Только не сейчас!!! Если сорвусь, то не только убью мальчишку, нет, я превращусь в кровожадного монстра, который не успокоится, пока полностью не насытится, не удовлетворит свой инстинкт охотника… хищника. Тогда меня как минимум несколько дней не будет интересовать ничего, кроме утоления жажды.
Мальчишки мне будет мало, может, его кровь и смогла бы удовлетворить потребности моего организма, но вампиров терзает еще и другой голод… А значит, я буду искать других разумных существ. Тварь, завладевшая моим телом, вспомнит, когда я в последний раз видел людей. Ее не будет заботить, какие чувства я испытываю к этим существам, как ее не волновало то, как дорог мне Сажа. Я вернусь на болота, выслежу остатки своей команды. И убью их. Тоже.
Нет! Нет! Нет!!! Я не сломаюсь, не сорвусь. Не в этот раз!
К Хайдашу риск! Не так давно я проходил мимо поселения дэйш’ли. Или я там найду укрытие, или отловлю какого-нибудь дэйш’ли, или поймают меня. Других вариантов нет.
Первым делом нужно избавиться от мальчишки, я и так сейчас неважный боец, а если мои руки еще и Сажей будут связаны…
Я вернулся к пруду, из которого недавно утолял жажду. Пологие берега водоема обильно поросли невысоким чахлым кустарником. Чахлым потому, что пасшийся здесь скот планомерно объедал новые побеги и листву. Укрытие, конечно, получилось так себе, но мальчишку издалека не видно, и то хорошо.
Затем я наведался в расположенный поблизости сад и срубил ветку яблони в два пальца толщиной. Нужно оставить мальчишке послание, а то проснется, пока меня не будет, и отправится изучать окрестности, знаю я неугомонную натуру этого сорванца.
Вырезал на ветке: «Никуда не уходи. Скоро вернусь. Д.». И вложил этакую своеобразную записку Саже в руку.
Очень надеюсь, что парень еще некоторое время проспит, а если и проснется, то у него хватит ума последовать моему совету и остаться на месте. В любом случае разведать деревушку надо быстро.
Подбирался к поселению дэйш’ли я медленно, осторожно, хотя все мои инстинкты и кричали о том, что бояться некого и поблизости ни одного разумного существа нет. Но вдруг?
Я привык доверять своим инстинктам, да только отсутствие каких-либо разумных существ на такой огромной территории казалось невероятным. Я просто не верил в это, подспудно ожидал подвоха, что все это какая-то ловушка.
Но не глупо ли? Да и вообще слишком самонадеянно думать, что лишь из-за горстки выживших с корабля опустела огромная территория. Нет, на эльфов это совсем не похоже, слишком рациональна эта раса.
И потом, было еще кое-что. Самым свежим следам на земле было как минимум пара дней. А это полностью исключало возможность ловушки, какой-то хитрой игры, которую затеяли эльфы, ведь корабль ушастые захватили только этой ночью.
Поселение дэйш’ли было вполне типичное. По центру располагался длинный, унылый барак для рабов-дэйш’ли, рядом навес столовой и еще какие-то хозяйственные постройки. Тут же стояло еще одно здание, небольшое по площади, но аж три этажа в высоту – казарма тэлиаков. Да, воины-тэлиаки такие же искусственно выведенные рабы, как и остальные дэйш’ли, но создания они гораздо более ценные, чем простые полевые работники и пастухи, а значит, и нуждаются в условиях получше.