День рождения Динки в ресторане прошел без приятных неожиданностей. Как девчонки ни веселились, сколько ни заказывали музыкальных композиций, никто к ним так и не подошел, красотой девичьей не пленился и на танец не пригласил. Да и кому подходить-то – за столиками восседали только хмельные степенные дамы, по макияжу видно, что одинокие, да две отрешенные парочки.
Так что теперь Динка хмуро сидела в такси и пялилась на ночной город.
– Нет, Дина, а все-таки мы чудесно посидели, – чтобы ее поддержать, напропалую врала Эля – верная подруга именинницы. – И такие вкусные салатики были. Вот тот, с кальмарами, я обязательно себе дома сделаю. Ален, ты не запомнила, чего туда натолкали?
Алена – третья девица на выданье, которая так же, как и две другие, надеялась на шумное веселье или хотя бы на милое, волнительное знакомство, тоскливо пожала плечами:
– А чего запоминать… кальмаров и натолкали… Только я не слишком люблю, когда эти резиновые щупальца в тарелке… Но вообще-то, Дина, было все очень вкусно!
– Да чего там вкусно… Скукотища… – вздохнула именинница и тут же вспыхнула спичкой. – Вот вы мне скажите – какого черта этим мужикам надо, а?! Ведь мы такие красивые женщины – квартиры у всех имеются, деньги опять же сами в дом тащим, машины – тоже не вопрос! А в ресторане сегодня с нами из мужиков только заливной поросенок!
– Кстати, а мне он не совсем понравился, – просопела Алена. – Его, по-моему, не доготовили. Весь вечер перед нами лежал на блюде, как немой укор. Не представляю, как это люди еще собак едят?
– Эх, девчонки, – сладко потянулась Динка. – Я же вам говорю – надо в загранку подаваться! В Мексику какую-нибудь, в Испанию… На Кипр тоже можно, там сейчас такие пляжи, жара… А мужчины какие! Идешь по песочку, а они тебя взглядами так и сжигают, так и сжигают! Одними глазами раздевают! А у нас… все замороженные какие-то! Тут хоть из купальника выпрыгни!
– Ой, ну Динка! Ну что ты такое говоришь! – воскликнула Алена. – У нас тоже есть… которым кого-то раздеть одно удовольствие! Вот у меня, например, неделю назад с соседки шапку стянули, прямо возле самого подъезда! И ведь как ловко! Она не успела…
– Ой, молчи, Алена, опять страсти про напасти! – поморщилась Динка. – Нет, я вам, девочки, так скажу – на отдыхе, или там на природе, мужчины жуть до чего активизируются, прямо…
– Точно! – перебила ее Эля. – Вот я когда отдыхала в «Сосновом бору», там один такой…
– А когда это ты отдыхала? – напружинились подруги. – Это прошлым летом, что ли?
– Да нет, еще когда мне тринадцать лет было, в лагере. Так там один парнишка…
– Ну, Эля, все ясно – он прелесть до чего тебя любил, да? – поддела Динка.
– Нет, он меня ужас до чего ненавидел! Но зато как красиво! До сих пор помню – то ящерицу мне в кровать подбросит, то паука… – закатила глаза Эля. – Столько страсти, столько огня! Представляете, он мне даже однажды косички обрезал. Ножницами! Одну вот так, а другую вообще коротко. Мы в хоре пели, я в первом ряду, а он позади меня, ну и…
– Пока ты надрывалась, он тебя оболванил, да? – фыркнула Динка. – Хороша страсть… Нет, девчонки, сейчас день рождения отгуляю, а потом как птица – к югу!

Такси остановилось возле дома Эли, и девушка, помахав подругам рукой, нырнула в темный подъезд. Ночью она долго ворочалась, взбивала подушку, переворачивала одеяло – уснуть никак не получалось, все вспоминался этот бесполезный вечер. Глодала обида – ну почему это их, таких молодых (всего-то двадцать семь, двадцать восемь лет), никак не замечает сильная половина человечества? И ведь какие они славные девушки! Вот взять хотя бы Динку. С ней Эля была знакома всю свою жизнь, эта дружба ей перешла по наследству, потому что еще родители Динки и Эли были друзьями не разлей вода. Динка, или Дина Федоровна Лильская, была довольно хороша собой, состоятельна и считалась хозяйкой жизни. Это ощущение к ней пришло после того, как еще двадцатилетней девчонкой она каким-то образом выскочила за богатенького старичка, и тот, как истинный джентльмен, через годик скончался, дабы не обременять собой младую супругу. После него в банках остались счета, в центре города крупногабаритная квартира, в гараже парочка навороченных авто. И в комплекте ко всему этому – полная Динкина свобода. После такого царского подарка Динка решила, что устроить любую судьбу вообще не проблема, и взяла опекунство над своей двоюродной сестрой Аленой и подругой Элей. Да на том дело и застопорилось. Ну никак не намечалось свадебного марша ни у одной, ни у другой. Мало того, теперь даже сама Динка удивительно долго таскала на себе скорбное звание вдовы, а вовсе не невесты. А между тем Эля, или, по-правильному, Эльвира Владимировна Дичкова, была девушка весьма привлекательная, общительная, работала логопедом и даже проживала в отдельной квартире, но вот не задерживались в этой квартире женихи, и хоть ты их наручниками привязывай! А Алена… Пожалуй, Алена была единственная барышня, у которой из всех трех был более-менее устойчивый кавалер – Митька Кисляков, который сохранился со школьных времен, однако ж никак не мог отважиться на серьезные отношения – мотался, будто цветок в проруби: то приходил и говорил, что любит, то терялся на месяц и присылал пригласительные на собственную свадьбу. За такое его ветреное поведение Алена Митьку в расчет не брала. Тем более что девица она была невозможно серьезная, работала терапевтом в маленькой старой поликлинике и всерьез считала, что замуж надо выходить только однажды и на всю жизнь. И вот все эти удивительные девушки были отчего-то совсем не востребованы мужским полом! Динку этот факт весьма раздражал и просто-таки выводил из себя, Алена к этому относилась ровно, вероятно, ждала, когда созреет Митька, а Эля просто жила, предоставив судьбе самой решать такие жизненные вопросы.
И, видимо, судьба что-то там такое надумала, потому что уже во вторник прямо на работу к Эле прибежала запыхавшаяся Динка.
– Элька! Ты сейчас умрешь! – радостно пообещала она. – Прямо вот тут сразу и скончаешься от восторга!
Эля аккуратно вцепилась в стул и на всякий случай приготовилась к восторгу.
– Представляешь, – едва сдерживала волнение подруга. – Сегодня утром несусь на стоянку, а ко мне подходит такой интересный мужчина… Ну не слишком интересный, так, на любителя – конопатый, как кукушкино яйцо, но такой обходительный – умереть! Значит, обхаживает меня и говорит: «Здравствуйте, Диночка! Хочу вам подарить незабываемый вечер!» И пригласил меня ко мне домой на званый ужин, представляешь?! И еще вас просил привести, он вам тоже друзей притащит. Нет, ну прямо такой деятельный, решительный! Ты знаешь, Эля, мне почему-то в последнее время деятельные мужчины стали нравиться… и решительные…
– С ума сойти… – промямлила Эля. – А откуда он твое имя узнал?
– Да, все просто, – отмахнулась Динка. – Он потом проговорился – оказывается, когда мы из ресторана ехали на такси, – ну с дня рождения-то! – он нас вез. А мы там себе такую рекламу сделали, ты же помнишь?
Эля кивнула. Вот уж точно, чего только не наболтали – и красивые, и богатые… Ладно – Динка, но о чем они с Аленкой думали…
– Ой, а я никак не могу прийти, – затараторила Эля, пытаясь придумать отговорку, чтобы на званый ужин не попасть. – У меня, ты знаешь… у меня мама приезжает, правда-правда…
– Врешь ты все! – обозлилась Динка. – Ну какая мама? Куда она приезжает, если она у тебя в соседнем доме живет! Она у тебя каждую неделю уезжает и приезжает, работа у ней такая – она же в турфирме работает! Ты мне даже и не говори ничего! Даже и не спорь! В субботу чтобы как штык, поняла?! В пять часов! Не вздумай мне сорвать свидание! Я придумала отличное мероприятие, чтобы вас, толкушек, наконец-то пристроить!
Динка так раскричалась, что в двери логопеда стали заглядывать испуганные посетители.
– Вам чего, гражданочка? – мило спросила Эля любопытную голову в дверях. И тут же зашипела на Динку: – Ну ладно, чего ты кричишь-то на всю Ивановскую? Приду я…
– Конечно, придешь, – никак не могла успокоиться Динка. – И не просто придешь, а еще и рыбу с собой фаршированную притащишь. И твой салат греческий. И эти… курицу в сыре. Должны же мы показать себя мужчинам с самой выгодной стороны!
Динка безысходно вздохнула, поправила кофточку на безупречной фигурке и обреченно добавила:
– Как-никак, нас взамуж брать будут…
Эля на это, честно говоря, не рассчитывала, однако больше подругу злить не отважилась. Да и работать надо было.
– Ну все, беги, вечером созвонимся, – вытолкала она Динку из кабинета и ласково пропела посетителям: – Кто следующий?! Заходите!!
– Здгавштвуйте, доктог! Мы к вам ш бедой! – просунулась в двери пышная печальная дама, таща за руку девчушку лет трех. – У меня дочка шовегшенно не выговагивает букву «Г»! И букву «В», а так же у нее беда шо швиштящими…
Динка весело прыснула в кулак, а дамочка в отместку подарила ей гневный, испепеляющий взгляд.
Эля тут же переключилась на проблемы посетителей и про подругу забыла – в конце концов, до субботы она что-нибудь придумает.

И все же ничего придумать так и не удалось – Динка пресекала любые попытки увильнуть от вечеринки, а потому в свой выходной Эльвире не удалось всласть поваляться в кровати, а с самого утра пришлось тащиться на центральный рынок за курицей, рыбой и овощами. Вообще-то, ехать надо было всего пять остановок, и Эля в обычные дни отоваривалась на местном рынке, однако же перед гостями ей не хотелось ударить в грязь лицом – вдруг подсунут какую-нибудь тухлую рыбу, и из-за этого разрушится Динкино счастье, не сможет же она полюбить кавалера, который поселится у нее в санузле! Покупки много времени не отняли: во-первых, Эля хорошо знала, что ей надо, во-вторых, еще надо было успеть привести себя в порядок, и в-третьих, что немаловажно – на долгие походы по рынку у нее просто не было денег. С автобусом повезло – почти сразу же подъехал, и народу в нем оказалось немного. Правда, свободных мест не было, но и в бок никто не толкал.
– Женщина, садитесь, – вдруг проговорил хмурый дядька, возле которого Эльвира так ловко устроилась со своими сумками.
– Да нет, спасибо, – растянула она губы. – Мне скоро выходить…
Эля совсем не хотела садиться – возле нее стоял приятный молодой мужчина, который упрямо делал вид, что Эли не замечает, и пялился в окно, хотя при каждой остановке ее упрямо кидало ему в бок. Дядька на сиденье ненадолго успокоился, но потом снова вскочил:
– Садитесь!
– Да зачем же? Мне выходить через три остановки! – лучилась любезностью Эля.
– Ну садитесь же! – не удержался дядька на джентльменском тоне. – Эдак вы еще три остановки меня по морде рыбьими хвостами хлестать будете! Да еще из того пакета что-то капает! Вы мне все пальто уделали!
– Ой, чего уж я там уделала! – обозлилась вконец Эля. Мало того что этот тип ее упрямо называл женщиной! Хотя мог бы и девушкой назвать, так он ее еще на весь автобус с рыбой опозорил. – Чего я вам уделала?! Вы уже сели в таком грязном!
Дядька больше не стал ничего говорить, а резко вскочил, дернул Элю за сумки и насильно усадил на свое место.
– Вот ведь молодежь… – послышалось громкое ворчание бабушки с задней площадки. – Нет, чтобы старость уважить, он ее прямо силой на седушку-то! Прямо силой!
И тут произошло что-то непонятное. Сначала послышался резкий, сильный удар, потом Эля ощутила нестерпимую боль, а потом и вовсе перед глазами стадом заскакали белые мушки, в голове появилась нездоровая пустота. И все куда-то уплыло…

Сначала Эльвира даже не поняла – где она. Белые стены, потолок, окно, наполовину закрашенное белой краской…
– Ну слава богу, в себя пришла… – послышался чей-то равнодушный говорок. И тут же кто-то громко позвал, скорее всего ее – Элю. – Эй, красавица! Проснулась?! Жить-то будешь?! А мы уж и не чаяли…
Рядом с кроватью стояла женщина со шприцом и упорно тыкала иголку в руку Эльвиры.
– Это я… в больнице, что ли? – удивилась Эля.
Она могла и не спрашивать – такой специфический запах имеется только в лечебных заведениях.
– Ну а куда ж тебя? В больницу привезли… – мотнула головой женщина и охотно пояснила: – Как тот пьяный тракторист в ваш автобус врезался, так сразу тебя и привезли. И ведь что интересно – все, кто сидел по правую сторону, все теперь тут, у нас, а кто по левую или стоял, так тем хоть бы хны!
Эля попыталась вспомнить – с какого именно автобуса ее занесло прямо на больничную койку… Ага, что-то припоминается… Вот она едет на рынок, чтобы купить рыбу и нафаршировать ее… вот обратно… точно! Вот когда ехала обратно, ее и долбанули. Что там медсестра говорит? Все, кто стоял, «хоть бы хны»? Так ведь она всю дорогу стояла!.. Правильно, всю дорогу стояла, а потом какой-то дебил ее силком на свое сиденье плюхнул. Вот гад, а?! Сам, значит, хоть бы что, а она… Интересно, а почему так нелепо вышло? Ведь по всем правилам если кто-то и ехал по встречной, то достаться должно было как раз тем, кто по левую сторону…
– Ну ты и глупая! – восхитилась женщина. – Да неужели водитель себя под удар подставлять станет?! Он, как и полагается, повернул, а бок подставил. Вот у меня муж водитель, так я ему всегда говорю: «Коля, ну когда уже ты поймешь, что при всяких аварийных ситуациях правую бочину надо подставлять!»
– Это чтобы пассажиры страдали, да? – перекосилась Эля.
– Ну конечно! – охотно согласилась добрая медработница. – Зато сам останется живехонек!
– Учтите… – тихо вздохнула больная. – Он научится, а потом вы купите иномарку с правым рулем – и не дай бог…
– Вот дура-то, прости господи… – плюнула женщина и с силой принялась тереть Эле уколотое место.
Эля лежала на кровати и думала: вот классическая любовная история. Девушка попадает под машину красавца-миллионера. Тот безумно влюбляется, женится на пострадавшей – они счастливы и живут еще долго-долго, с детьми, внуками, правнуками, богатые и довольные… А ведь с ней произошла похожая история. И что – теперь ждать, когда тракторист протрезвеет и сделает ей предложение? Ужас… Так смешно, что плакать хочется. А правда, может ли она, Эля, кому-нибудь из нормальных мужчин понравиться? Чтобы он влюбился и женился? Эх…
Через дня два Эльвиру перевели в обычную палату, где помимо нее находилась еще одна болезная – уютная дамочка со сломанной ногой, которую звали Наденька.
– Ой, у тебя и делов-то, – махнула она рукой, узнав про страдания Эли. – Подумаешь – переломали нескольких ребер да пара ссадин во всю физиономию! Фи! Главное – не задеты внутренние органы. Вот у меня!..
И она горестно принималась наглаживать больную ногу. Эля была с ней в корне не согласна.
– Чего это у меня «фи»? – обиженно заявила она. – Между прочим, с моей физиономией, как вы выразились, еще месяца три на улицу не покажешься! А вам чего – накрасились, на костыли вскочили и хоть на свидание!
– Вот сама бы и вскочила! И потом – далеко я на этих костылях упрыгаю? – чуть не плакала Наденька. – А здесь на втором этаже такой мущщина лежит – м-м-м! Он, главное, не лежит, а бегает вовсю, потому что у него только шея сломана. Эх, сейчас бы самое время с ним взять и познакомиться, а я тут с этими костылями…
Эля протяжно вздохнула – куда бы жизнь ни забросила, везде у женщин одни проблемы: как найти мужика, а потом – как от него избавиться…
После того как все врачи убедились, что Эльвира в себя пришла окончательно и бесповоротно, ее стали баловать процедурами – вот ведь где отдых для мозгов! Только и мысли – как бы не больно укол поставили да когда все эти мучения кончатся.
Едва Эля вернулась в свою палату, как на нее тут же набросилась соседка.
– К тебе тут какой-то мущщина приходил, муж, что ли? Только его, конечно, не впустили, а вот передачку тебе передали! – с горящими глазами протараторила она и переползла поближе к тумбочке Эли, чтобы подробнее рассмотреть, что там принесли.
У Эли вытянулось лицо. Честно говоря, она думала, что первыми прибегут Дина с Аленкой, потому что мама, слава богу, в командировке, а тут какие-то мужчины…
– Чего молчишь, я спрашиваю – муж, что ли? – никак не успокаивалась Наденька.
– Да откуда я знаю… – нахмурилась Эля, а потом решила сразу поставить все точки над «i». – Нет у меня никакого мужа, с чего бы ему мне передачки носить…
– А, ну это конечно… – с пониманием кивнула соседка. – Тогда любовник, я уж в этих делах собаку съела. Точно тебе говорю – если не муж, то как есть любовник!
– И любовника нет.
– А передачка есть, да? – ехидно скривилась соседка. – Я тебе точно говорю – ее мужчина приносил. Наша эта… Горгона с клизмами так и сказала: «Дичкова! К вам мужчина! Примите передачу и напишите записку, потому что мы его все равно не пропустим!» А кто из нас двоих Дичкова? Ты ведь?
– Я… Но кто передачу принес – не знаю, – упрямо твердила Эля, разворачивая пакет.
В пакете ничего необычного не было, весьма стандартный больничный набор: бананы, банка ананасового компота, глазированные сырки, два йогурта и журнал «Женские секреты». Эля перевернула всю посылку, может, хоть где-то затерялась записка? Но записки не было.
– Ой, классно – бананчики! – взвизгнула Наденька и ухватила банан. – Это ничего, что я так… по-родственному?
Эля только пожала плечами.
– Хорошо тебе… – приговаривала Наденька, уплетая добытый фрукт. – У тебя любовник имеется, а я… Вот поверишь, как сломала себе эту конечность, так хоть бы кто навестить пришел! А ведь на работе я звездой считаюсь! Я на рынке тружусь, лифчиками торгую, выпишемся, я тебе продам один подешевле, приходи. А тебе хорошо, у тебя мущщина…
– Да что ты заладила?! – не выдержала Эля, переходя на «ты». – Никого у меня нет!
Наденька хитренько прищурилась.
– Врушка какая, а? Это ты специально так говоришь, да? Чтобы того моего красавца со второго этажа увести, да?
– Да уж… – печально вздохнула Эля. – У него шея сломана, у меня ребра, да еще и вся личность раскорябана, замечательная парочка! Ты, Наденька, лучше не говори ерунды, а бери еще бананы, ешь на здоровье…
Аленка с Диной ворвались к ней в палату вечером. Дина с расширенными от ужаса глазами, а Алена с отвагой во взоре и с самым решительным спокойствием: ее – умелого терапевта, больницами не удивишь!
– Ой, Элька… – испуганно лопотала Дина. – Это как же тебя так, а? И чего? Ты теперь навсегда такой останешься, да? Ой, а лицо-то какое желтое! И чего – теперь навсегда так, да?
Эля взяла зеркало – оттуда на нее глянула немного оплывшая физиономия интенсивно желтой окраски, с багровыми царапинами.
– Да ничего у нее не останется! Видишь же – синяк уже желтеет, значит, скоро сойдет! – накинулась Аленка на двоюродную сестру. – Эля, не переживай. Все у тебя нормально! Руки-ноги целы, ребра заживут, а лицо… Оно совершенно не пострадало, синяк только… Ну так это и без автобуса могло случиться. Вон помнишь, как Динка на машине училась ездить? В руль носом! Диночка, у тебя тогда вообще все лицо синее было, забыла?
От оптимистичных речей Алены Эле стало заметно легче. Она даже разулыбалась и тихонько хихикнула:
– Да это ничего, еще и лучше стану, хи-хи… Жалко, что я вам весь вечер испортила, да?
– Да, – честно мотнула головой Динка, но потом спохватилась. – Нет, ну чего уж там… Мы сначала тебя ждали, ждали, а тебя нет и нет. Ну, я-то понимаю – думаю, наша Элечка специально задерживается, чтобы гостям себя поинтереснее подать. Вроде как все ее ждут, ждут, а она потом появляется, вся при макияже обалденном и в платье новом! А потом уже смотрю – фаршированную рыбу пора подавать, я ж на нее рассчитывала! И на салат греческий тоже. Мужики уже стали носами на кухню поворачиваться – надеялись, что из духовки запахи донесутся. А что у меня там донесется, если… Ну, короче, я тебя просто перематерила всю!
Эля швыркнула носом. Правильно, пока она без сознания находилась, ее верные подруженьки… Алена зыркнула на Динку и кинулась исправлять сказанное.
– Нет, Эля, ты чего не подумай, я-то сразу о тебе хорошо подумала, кинулась все морги обзванивать…
– Во! Видала! – вскинулась Динка. – Значит, что она – морги, это хорошо! А что ты для меня всегда живее всех живых, так это…
– Девочки, – поморщилась Эля. – Вы лучше расскажите, кто приходил-то?
Динка мгновенно преобразилась и стала заворачивать пальцы:
– Первым пришел… Нет, они сразу пришли все вместе – Гриша, ну помнишь я тебе рассказывала, красивый еще такой, говорун-затейник, у него все лицо такое рыжее. Вот он. Потом с ним еще Рома, этот вообще тако-ой серьезный! Он Аленке понравился, да, Алена?
– И ничего не да… – заартачилась двоюродная сестрица.
– Да понравился! Я же заметила! Ну? Понравился, а? – толкала Алену в бок Динка и лукаво скалилась, потом плюнула и продолжала. – Да ну ее, эту Аленку, молчит всегда, будто мы сами не знаем… Кто еще? Ну и Кирилл, мы его решили тебе оставить. Он такой… Нет, ну тоже интересный, красивый, только… низенький какой-то, но это все равно тебе! Мы ему потом так и сказали: «Кирилл! Вот выпишется из больницы наша подруга…»
Эля насторожилась.
– Это когда вы успели ему такое сказать? Вы же тогда еще не знали, что я в больнице!
– Ну правильно! – выпучила глаза Динка. – Мы ему на следующий день сказали, когда уже узнали! Они же теперь к нам ежедневно ходят, как на работу.
У Эли загорелись глаза – неужели девчонки нашли своих суженых? А ведь столько дней подряд Динку еще никто не выдерживал.
– Ой, я прямо за вас так рада… – с облегчением вздохнула она. – Обещаю к вашей свадьбе обязательно выписаться!
– Ты что – прописаться здесь решила? – набычилась Алена. – Это к какой такой свадьбе? Мне вот, к примеру, этот Рома ни с какого боку – пьет, как верблюд, честное слово. А потом начинает меня учить, как надо машину водить!
Алена перекривилась, чтобы лучше передать интонацию учителя, и загнусавила:
– «Аленушка-а! Прррставь, что у тебя тута газ, а тута сцпление! Отпускай сцпление!! Отпускай гррю!» А сам табурет оседлает и будто бы он в «Мерседесе»! Тьфу!.. Ну и на кой оно мне сдалось, эдакое женское счастье?
– Девушка, простите, что я вмешиваюсь… – корректно втиснулась в разговор подруг Наденька, которая все время сидела, точно мышь – боялась шелохнуться. – Я, конечно, приношу извинения, но вот… вы не могли бы мне дать координаты этого вашего учителя? Я как раз собираюсь учиться езде на автомобиле, и мне просто необходим опытный водила… кхм… учитель…
Динка резко обернулась и медово пропела:
– Женщина, я тоже бешено извиняюсь, но не хотелось бы вам сначала вылечить свою ногу? Согласитесь, с покалеченной ляжкой не совсем удобно проходить обучение.
– Нет, но мы могли бы пока претереться друг к другу… я имею в виду морально! Духовно, так сказать… – не отступала Наденька.
– Мы подумаем, – оскалилась Динка и зашипела Эле в самое ухо. – В кои-то веки удалось сразу с троими приличными мужиками познакомиться, а тут прямо на ходу подметки рвут! Ты, Эльвира, не кривляйся, когда к тебе этот Кирилл придет, улыбайся ему как следует, поняла? Мне же вас надо вытолкать!
На этой ноте первая встреча подруг в больнице закончилась, потому что пришла медсестра и сразу стала гнать гостей вон:
– Вы время видели сколько?! Не понимаете, что больным покой нужен?!
Подруги стали суетливо собираться, тыкать Эле в руки пакеты и говорить в один голос:
– Ты не беспокойся, мы на следующий же день, только узнали, что ты в больнице, – сразу же к тебе! Аленка сразу в энциклопедии зарылась, медика из себя корчила, а я…
– Ой, не слушай ты эту тараторку! Я там в энциклопедии столько всего нашла интересного! Выпишут, дам почитать! А Дина теперь за твоими цветами смотрит! Поливает…
– И вот еще – телефон твой сотовый притащили… С ума сойти, Дичкова, – на кой черт ты купила себе сотик, если он у тебя все время дома?!.
– Ну всего тебе, выздоравливай!..
– А вот еще зарядное устройство, чуть не забыла!..
– А здесь тебе сливки, сметана, тебе сейчас кальций нужен, всякая там зубная паста, щетка, шампунь, полотенце…
– Ну все, пока…
– Ой, а халат-то! Чуть было с собой не утащили! Вот тебе твой халат, красивенький-то тот, вдруг кто на тебя здесь клюнет.
– Да не хмурься ты! Надо же тебе хоть одеться прилично, если у тебя налицо все приметы бомжа!..
– Да не налицо, а на лице! Эля, ты прямо сейчас переоденься!..
– Ну давай, Эленька, выздоравливай, чмок-чмок-чмок, мы побежали!..
И они унеслись, оставив после себя лишь легкий аромат духов.
После их ухода Наденька как-то беспокойно зашевелилась. Эля теперь упрямо перелистывала «Женские секреты» – ей отчего-то казалось, что неведомый посетитель написал записку на страничках журнала.
– Повезло тебе… – донеслось с соседней койки.
– Вот уж точно! – фыркнула Эля. – Могла бы отделаться легким испугом, а так – все ребра в том автобусе положила…
– А я говорю – повезло, – упрямо повторила соседка. – Не успела с парнем познакомиться… да чего там – не успела! Не познакомилась еще, а он тебе уже передачки шлет с бананами! Хороший какой мущщина. Я бы вот за такого замуж – не глядя!
– Чего уж так-то? – склонила голову Эля. – Зачем не глядя? Наоборот – надо смотреть в оба глаза, когда замуж-то…
Наденька немного помолчала, а потом скорбно пояснила:
– Некогда мне в оба глаза… У меня ведь особенная ситуация – замуж надо выйти в самые короткие сроки. Я ведь здесь как…