У всего сущего на Земле есть эфирный двойник над Землей, и все, сколь бы незначительным оно ни казалось миру, имеет связь с высшим; потому если низшее действует, главенствующая высшая часть откликается на это.

Sohar Wajecae, Fol. 156,6

На рисунке внизу изображен спящий Сфинкс. У него человеческие голова и грудь, которые представляют собой высшие принципы, и звериная задняя часть туловища, которая символизирует низшие начала. Сфинкс грезит, пытаясь разрешить вопрос об устройстве Вселенной и о Природе и судьбе Человека, и видения воплотились в картине, где показано взаимодействие Макрокосма и Микрокосма.
Венчает и обрамляет изображение Тот, Кто не имеет начала и конца, Кто заключает в себе и пронизывает собой всё, от областей бесконечно удаленных и невообразимых до невидимого и непостижимого центра (в Человеке), и это – Парабрахман (Ади-Будда или Бог), непроявленный Абсолют, «Отец», высший источник всех энергий, что воплощались или когда-нибудь воплотятся как «вещи»; и благодаря Его деятельности мир был брошен в существование, будучи замыслен или «сотворен» Им, силою Его воли и воображения.
Омега (и Альфа в центре) представляют «Сына», Абсолют, явленный как Мировой Логос или Христос, которого иначе именуют Параматма, Буддхи или шестой принцип, причина начала и конца всего сущего. Это Единое с Отцом (Мулапракрити), проявляясь как Пуруша и Пракрити, Троица в Единстве, являются причиной Пространства, Движения и Материи. Их высшее проявление – это Божественная Мудрость, или Тео-София, и так они являются Человеку. Этот мировой духовный принцип вскармливает «возрожденного» духовного человека, чья матка – физическое тело, и подобно тому как эмбрион впитывает соки из материнского чрева, душа человека создается из астральных потоков или порождается Душой мира.
Мировой Логос излучает «невидимый Свет» Духа, Свет Истины, Закона и Жизни, что объемлет и пронизывает Космос и озаряет человеческую душу. Тот свет, который мы видим в Природе, – наиболее грубое, вещественное его воплощение, так же как видимое глазу Солнце лишь отражает свой божественный прообраз – невидимое средоточие энергий, или великое Духовное Солнце.
На рисунке мы видим зодиакальный круг, внутри которого изображены планеты нашей Солнечной системы. Картина символизирует Космос, наполненный планетарными влияниями, исходящими из астрального света, где взаимодействуют потоки энергий, излучаемые космическими телами и их жителями. Здесь зарождается Жизнь, здесь – Илиастр Парацельса, в котором деятелен Дух – Mysterium Magnum.
Энергии, текущие в космосе, представлены переплетением треугольников. Два внешних обозначают великие силы творения, сохранения и разрушения; это Брахма, Вишну и Шива, что властвуют над стихиями Огня, Воды и Земли – так сказать, над первопричинами всех газообразных, жидких и твердых веществ и предметов.
Два меньших треугольника рассказывают, скорее, о природе Человека. B, C и D обозначают Знание, Познающего и Познанное, совокупность которых образует Разум, или Сознание. E, F и G соответственно представляют собой физического человека (штула-шарира), эфирного, или внутреннего, человека (сукшма-шарира, звездное тело у Парацельса, астральное тело, кама-рупа и т. д.) и духовного человека (карана-шарира, божественный Археус, духовная Душа). В центре – божественная Атма, личный Христос, сущность, идентичная Мировому Логосу. Это – Триединство в Единстве¹, оно поглощает свет, исходящий от Параматмы, и вновь излучает его, уже из центра круга. Это духовное зерно, посеянное в человеческой душе, и взрастивший его обретает вечную жизнь. Сияние же – Роза Креста, образованная Мудростью и Силой, которые связаны воедино и повелевают миром. Но ниже всего располагается область Иллюзий, наиболее плотных и грубоматериальных мыслей, что погружаются во Тьму и Смерть (Восьмая сфера, или Хаос), где разлагаются и гниют и вновь распадаются на элементы, давшие некогда жизнь Вселенной.

Наш век – век рассудочных построений. Большинство образованных современников, так сказать, живут головой, не прислушиваясь к речи сердца. На троне – скептицизм, и мудрости лишь тогда позволено высказаться, когда ее слова не противоречат соображениям личной выгоды. Блюстители науки пытаются заключить бесконечную истину в пределы своего ограниченного разумения, а все, чего не могут объяснить, объявляют несуществующим. Наши философы отказываются признавать, что властвует над мирозданием любовь, чей свет отражается в человеческой душе. Наши мудрые современники хотят рассматривать вечные истины при колеблющемся пламени свечи своего рассудка, опираясь на чувственные наблюдения; они забыли, что человечество едино и что один человек не может вместить Все. Они пытаются научно обосновать, почему человек должен быть справедливым и честным и почему он не должен ставить свои собственные интересы выше стремлений других представителей своего рода.
Все согласятся, что конечный удел человека не зависит от его умозаключений касательно Космологии, Пневматологии, идеи спасения и т. п.; и, может быть, пока он не владеет истинным знанием, один набор верований и убеждений ничуть не хуже другого. Но чем скорее человек освободится от ошибочных построений и познает подлинную правду, тем меньше он встретит препятствий на пути восхождения и тем быстрее достигнет конечного совершенства.
Поэтому наиболее важным представляется такой вопрос: может ли человек достоверно узнать то, что недоступно его чувственному опыту, иначе чем доверясь словам некоего предполагаемого авторитета? Можно ли развить интуицию настолько, чтобы она дала подлинное знание, или мы вовеки обречены зависеть от слухов и домыслов? Может ли отдельный человек овладеть силами, недоступными пониманию современной науки, и если да, то как?
Для того чтобы попытаться ответить на эти вопросы, и были написаны последующие страницы. Мы хотели помочь жаждущим правды в размышлениях об истинной природе человека и его месте во Вселенной. Те, кто полагает, что уже знает ответ, конечно, не нуждаются в наших наставлениях; но тем, кто пока ищет, они могут пригодиться. Им-то мы и хотим предложить совет, данный Гаутамой Буддой своим ученикам: «Не верьте ничему бездоказательному и ничего не отвергайте как бездоказательное, не изучив тщательно предмета».
Эта книга писалась не для того, чтобы убедить скептиков в том, что оккультные феномены происходили в прошлом и происходят сегодня; скорее, мы попытались доказать саму возможность таинственных явлений. Здесь предлагаются некоторые объяснения со ссылкой на законы Природы, с которыми подобные явления вполне согласуются. За недостатком места в тексте отсутствуют обширные поясняющие примеры. Те, кто заинтересуется, смогут найти их в книгах, заглавия которых даны в примечаниях.

Как бы ни истолковывали древние и современные невежды слово «Магия», по-настоящему оно значит «Высшая из Наук, или Мудрость, опирающаяся на знания и опыт». Искусство Магии – это искусство управлять невидимыми, духовными силами так, чтобы добиться видимых результатов. Причем эти силы – вовсе не незримые существа, порхающие в окружающей пустоте и готовые явиться по первому зову любого вызубрившего несколько заклинаний и обрядов. В основном это, скорее, невидимые, но могучие волевые устремления, движения эмоций, желаний и страстей, потоки мыслей и фантазий, порывы любви и ненависти, страха и надежды, веры и сомнения и т. д., и т. д. Все это – проявления того, что зовется душой; они управляют нами всегда и везде, сознаем мы это или нет, хотим мы этого или не хотим. Тот, кто лишь подчиняется воздействию таких устремлений, а не властвует над ними, оказывается их орудием, «медиумом», проводником и зачастую – рабом. Тот же, кто научился управлять самим собой, а значит, и этими потоками, становится подлинным Магом, он могуч и деятелен и может распоряжаться силами своей души во благо или же во вред. Таким образом, каждый, кто не лишен рассудка, – маг настолько, насколько развита его воля: белый маг использует свои способности для служения добру, черный – для служения злу. Красивая одежда и изящные манеры обладают большей волшебной силой, чем все заклятия в колдовской книге невежественного «чародея».
Ни у кого не вызывает сомнений, что человек наделен не только определенными физическими возможностями, но и так называемыми ментальной и духовной энергиями. Любовь, уважение и преданность вызывает не тот, чьи мускулы сильнее, а тот, за кем мы признаем интеллектуальные и нравственные достоинства, или же тот, кто имеет в наших глазах авторитет, неважно, действительный или воображаемый. Король или епископ не всегда сильнее своего слуги, но если он назовет себя, слуга подчинится; капитан может быть слабейшим в своем отряде, и все-таки его солдаты повинуются ему. Красота, гармония и величие не приносят пользы, но мы почитаем их, а значит, они нам необходимы. Цивилизацию движет не столько сила оружия, сколько достижения в интеллектуальной и нравственной областях; верно говорят, что в наш век перо могущественнее шпаги.
Чем был бы наш мир без волшебной силы любви, красоты и гармонии? Что, если бы он был создан по образцу, предлагаемому современными «философами-рационалистами»? Мир, в котором не признается всесилие любви, – это царство безумцев, заплутавших в собственных бредовых видениях. Здесь нет ни искусства, ни поэзии, здесь царит произвол, а честность – то же, что безумие; здесь есть лишь один бог – бог собственного «я».
Можно сказать, что магия – это наука, которая исследует умственные и нравственные возможности человека, а также то, какую власть он может обрести с их помощью над собой и другими. Однако прежде требуется выяснить, что есть Человек и какое место он занимает в мироздании. Подобные исследования, проведенные должным образом, покажут, что элементы, из которых состоит сущность человека, те же, что и начала Вселенной. Можно сказать, что Вселенная – это Макрокосм, а человек – его точная копия – Микрокосм.
С рождения нас окружают физические объекты. Но столь же очевидно, что эти физические объекты оставляют свой отпечаток, представление о себе во внутреннем, более тонком мире отдельной личности. Каждый такой мир неповторим, и взаимоотношения с пространством у него особые, отличные от других. В каждом ясный день сменяется темной ночью, вне зависимости от чужого времени суток, в каждом – свои тучи и грозы, свои образы и формы.
Взрослея, мы постигаем науки и надеемся установить истинную природу этих миров и законы, которые ими управляют, но обычная наука имеет дело лишь с формами, формы же постоянно изменяются. Она дает ответы на некоторые вопросы об объективном мире, но нисколько не убавляет наше невежество в том, что касается области субъективного. Современная наука занимается классификацией фактов и описанием явлений, но описать, как нечто происходит, не значит объяснить, почему оно происходит. Установить причину, которая сама по себе есть результат взаимодействия неведомых первопричин, – то же, что обойти одну стенку и наткнуться на другую. Наука описывает кое-какие свойства предметов, но почему эти свойства именно таковы, ей неведомо, и так будет всегда, пока область незримого остается для нее недоступной.
Однако очевидно, что, помимо научного исследования, есть и другая возможность познать скрытую сторону Природы. Религиозные учителя всего мира стремились рассказать нам о тайнах, недоступных деятелям науки. Многие полагают, что их учения – плод божественного или ангельского откровения, то есть исходят от высшей, бесконечной, вездесущей – но все же личности, и потому ограниченной. Хотя само существование подобной личности никем не доказано и, вообще говоря, весьма сомнительно, однако все страшно боятся ее якобы предписаний; люди готовы перегрызть друг другу глотки по мнимому приказу этого существа, готовы отдать свои деньги, жизни и даже честь тем, кто назовет себя посланцем, а может быть, и приближенным бога. Они согласны терпеть нужду и лишения до конца своих дней, чтобы получить награду после смерти. Кое-кто так и тратит всю жизнь в ожидании наслаждений в посмертном существовании – даже не будучи в нем уверенным. Кое-кто умирает от страха потерять то, чего никогда не имел. Тысячи людей обучают других тому, чего сами не знают, и хотя на земле великое множество религиозных учений, истинных религий сейчас очень мало.
Слово «религия» восходит к латинскому religare – «соединять», «связывать». Религия в подлинном смысле – это наука, которая исследует связь, существующую между человеком и его истоком, или, другими словами, изучает отношения между человеком и миром причин, как бы мы ни называли этот последний: Природа или Бог. Ведь слово «Бог» мы могли бы перевести как «Верховная Первопричина», а Природа – это проявление Бога вовне. Поэтому настоящая религия – наука гораздо более высокая и благородная, чем привычная нам, рассматривающая только чувственно воспринимаемые предметы, однако оба мировоззрения вполне сочетаются друг с другом. Лишь лживые научные положения неизбежно противоречат религиозным истинам, и наоборот. Подлинная религия и подлинная наука, в конечном счете, одно и то же, и потому они равно правдивы, в то время как религия, цепляющаяся за призраки, и наука, построенная на измышлениях, равно ложны, и чем сильнее они упорствуют в своих заблуждениях, тем они губительнее для умов и сердец.
Но что такое истинная религия и истинная наука? Несомненно, что существует некая связь между человеком и его истоком, причиной, которая вызвала человечество к существованию. Подлинная религия или подлинная наука как раз и изучает эту связь. Если мы сопоставим внешнюю сторону нескольких религиозных систем, то обнаружим, что все они друг другу противоречат. Мы увидим, что зерно истины скрывается под толстой кожурой суеверий и несообразностей. Признавая этическую и моральную сторону избранного нами учения, мы попутно воспринимаем ее богословскую шелуху, забывая, что этические нормы во всех религиях, в сущности, одинаковы, а прочее не столь уж важно, и тот мусор, который который окружает ядро, не есть настоящая религия. Основа всех религий – сокровенная истина, хотя везде ее так или иначе приукрашивают, и когда мы обратимся к сути учений, то обнаружим, что истина эта всюду одна и та же. Мы увидим, что основа везде скрыта за иносказаниями, что внеличностные и невидимые силы всегда запечатлены в камне или дереве, что бесконечное и единственно реальное изображено с помощью вымышленных образов. Все притчи, картины, скульптуры – всего лишь средства донести истину до незрелого разума. Эти образы для взрослых детей всех народов – то же, что книжки с картинками для малышей, и бессмысленно заставлять людей расстаться с иносказаниями прежде, чем они научатся видеть истину в своем собственном сердце – так же, как бессмысленно отнимать у детей книжки с картинками прежде, чем они научатся читать.
Но если дети, и маленькие и большие, не станут учиться читать, а будут только рассматривать рисунки, то, став взрослыми, они не сумеют понять разницы между предметом и его изображением; они окончательно забудут, что все картинки – ненастоящие и что реальность, которая превыше форм, незрима; ведь верить намного легче, чем думать. Но однажды приходит время отложить детские книжки и получить высшее образование. Человечество вышло из пеленок, ему требуется все больше умственной пищи; эпоха суеверий завершается, и сейчас нужны не суждения, а знание, которого нельзя достичь без усилий. Исследуя различные религиозные учения, можно обнаружить в них немалую долю истины, но мы не сможем распознать правду, не обладая знанием, а подлинное знание приобретается только путем опыта. Чужое мнение лишь тогда убеждает, когда основывается на собственных твоих переживаниях. Человек по-настоящему верит только тому, что знает, а знает он только то, что сам испытал.
Поэтому всякая религиозная система призвана учить тому, как можно развить свою способность воспринимать истину. Требовать от кого-то, чтобы он слепо верил чужим словам и этим довольствовался – все равно, что заставлять его доверять другому больше, чем себе, не имея собственного мнения. Тот, кто не обладает знанием, лишен убежденности и понимания и выберет религию, ориентируясь только на внешние обстоятельства. Он, скорее всего, примет ту веру, которой придерживаются его родители или его окружение, а если и сменит вероисповедание, то сделает это из чистой сентиментальности или же по расчету, предполагая извлечь какую-то выгоду. Но дух такого человека не приобретет от этого ничего, потому что любить истину должно ради ее самой, не думая о себе и о выгоде; точно так же и в интеллектуальном плане мало будет пользы от замены одного предрассудка другим. Лишь тогда человек сможет приблизиться к истине, когда полюбит ее именно потому, что она – истина, и откажется от любых предубеждений; и только тогда ее свет сможет проникнуть в его душу.
Может быть, и стоит изучать мнения других и хранить их в книге нашей памяти, однако не следует ни принимать чужие мысли на веру, ни отвергать их безосновательно, но всегда предварительно взвешивать их на весах благоразумия и справедливости. Даже учения величайших Посвященных мира, безусловно истинные, могут лишь направить нас, а не дать нам непреложное знание. Они могут указать путь, но взойти по ступенькам мы должны сами. Принимать их dictum на веру ничуть не лучше, чем беспрекословно доверять любому другому авторитету. Знание дает силу, сомнение лишает воли. Тот, кто не верит, что может ходить, не может ходить и не сможет, пока не поверит; тот, кто по опыту знает, что может управлять собой, может управлять собой. Он может управлять тем, что ниже его, так как низшее подчинено высшему, и нет ничего выше познавшего себя человека.
Владеет ли «рациональная» наука подлинным знанием о Человеке? Область, доступная ей, ограничена возможностями чувственного восприятия или возможностями приборов; наука не может преодолеть границу мира вещей, войти в храм незримого, ей ведома лишь внешняя форма, в которой обитает реальность. Ей знакома лишь призрачная оболочка человека, а не подлинная его суть, в наличии которой наука сомневается. Бесполезно надеяться, что она разрешит вопрос, заданный тысячу лет назад Сфинксом.
Владеют ли подлинным знанием о Человеке основные религиозные учения? Рядовой богослов понимает таинственное существо, именуемое Человеком, столь же неверно, как и современный ученый. Первый рассматривает человека как личность, отдельную от других, вокруг которой в ее бесконечной малости вращаются интересы бесконечно великого. Он забывает то, чему учили основатели мировых религий: что изначальный человек (Адам) был внеличностной Силой, что подлинный Человек (Христос) целостен и неразделим, что личность – храм, где живет Дух Божий².
Незнание истинной природы Человека привело к тому, что в изложении большинства богословов всех стран любые учения основаны на эгоистических мотивах и за основу берут «я», что противоречит духу истинной религии. Христиане и язычники, не замечая собственной незначительности, постоянно требуют от воображаемого существа какой-то награды, в этой жизни или в сомнительном «после». Недальновидный человек желает спастись прежде всего сам, а спасение других – дело второе. Он мечтает получить незаслуженную награду, добиться благоволения некоего божества, избежать справедливого наказания и вместе со всеми своими недостатками попасть в царствие небесное.
Но, ставя превыше всего собственные желания, нельзя попасть на небо, где личные стремления просто не существуют. Тот, кто не ищет рая, а довольствуется тем, что имеет, уже пребывает в раю, в то время как недовольному просителю не помогут никакие мольбы. Отречься от себялюбивых устремлений – значит обрести свободу и радость, а «рай» – не что иное, как ощущение радости и свободы. Тот, кто действует ради вознаграждения, несчастен, пока не получена награда, когда же она получена, радость быстро проходит. Не может быть прочного покоя и счастья, пока остается несделанной работа, а выполнение долга уже само по себе является наградой.
Тот, кто совершает доброе дело, ожидая награды, несвободен. Он раб своего «я» и трудится для пользы «я», а не ради умножения в мире Блага. Значит, силе абсолютного Блага не за что благодарить его, и лишь собственное «я» может его вознаградить.
Тот, кто вершит зло, увлекаемый страстями, несвободен. Тот, кто желает недоброго, но удерживается, боясь наказания, не властен над собой. Лишь тот, кто откроет в своем сердце высшую Силу всего мира – лишь он обретает свободу. Человек, чья воля подчинена низшему «я», – раб самого себя, тот же, кто овладел своим низшим «я», познает высшую жизнь и обретет истинную силу.
Наука Жизни – это умение подавлять низкое и развивать высокое. Первое, чему мы учимся, – как отбросить себялюбие. Это главный демон, о котором писал Эдвин Арнольд:
Греху личности, которая в мире, Как в зеркале, видит свое прекрасное лицо И кричит «я», мир ответит: «я», И все исчезнет, пока она будет жить.³
Низшее «я» состоит из множества маленьких «я», из которых каждое предъявляет собственные требования, и тем громче, чем больше им потакаешь. Эти полуразумные стремления души разорвут ее, если дать им взрасти, и их до́лжно подчинить власти истинного Владыки, высшего «Я» – власти Духа.
Чтобы выполнить эту задачу, необязательно становиться человеконенавистником и бежать в джунгли, питаясь там плодами собственного больного воображения. Повседневные мелкие неприятности прекрасно прекрасно развивают силу воли у тех, кто еще не овладел собственным «я». «Уйти от мирской суеты» не означает презреть цивилизацию, забыть математики и логики, пренебрегать интересами человечества, бездельничать и забросить семью. В подобном случае, напротив, разрастается себялюбие, душа сжимается, вместо того чтобы вместить в себя весь мир. «Отказаться от себя» значит всего лишь отказаться от тщеславных устремлений. Это значит «жить в мире, но не цепляться за мир», предпочесть любовь к нему любви к себе и поставить общие интересы выше собственных. Духовный рост сопряжен с отказом от себя. Забыв свое «я», мы начинаем меньше заботиться о собственной личности, о собственных чувствах и желаниях, и тогда понимаем, что люди – вовсе не вечные, неизменные и неизменяемые существа, одинокие среди других одиноких, запертые в своих непробиваемых раковинах, но что все мы – воплощения единой бесконечной Силы, объемлющей мироздание, и тела, временное наше жилище, – средоточия ее потоков. Сила течет в нас и излучает свет, образуя бесконечную сияющую сферу, чья окружность бесконечна, а центр – везде.
Стоит взглянуть с такой высоты, и все личные интересы покажутся мелкими и незначащими. Человек тогда предстает как средоточие чего-то высшего, а все люди – как песчинки на берегу бесконечного океана. Удача, слава, любовная страсть, успех и прочее – мыльные пузыри, и человек, не колеблясь, оставит их, как детскую игру. И это никто не назовет жертвой, ведь подросшие мальчики и девочки не «жертвуют» своими игрушечными пистолетиками и куклами, они просто больше не занимаются ими. По мере того как детский ум развивается, ребенок забывает прежние интересы. Точно так же окружение и вся планета начинают казаться человеку мелкими по мере того, как развивается его дух, крохотными, как пейзаж, который видишь с вершины горы, в то время как бесконечное предстает еще более неохватным. Понимание этого «отнимает нас у родины и дома»⁴ и делает подданными Мироздания; оно отделяет нас от смертных родителей и друзей, чтобы связать с ними навеки как с бессмертными братьями и сестрами; оно уводит нас из пределов призрачной действительности к безграничному царству Идеального и, освобождая человека из тюрьмы ничтожного тела, ведет его к высшему блаженству Вечной Вселенской Жизни.
Каждое живое существо, в том числе и Человек, – всего лишь точка пересечения энергетических потоков, текущих из мирового источника Жизни, и чем крепче эти энергии связаны с телом, тем сложнее им проявить себя, возрасти и излиться вовне. Тот, кто сосредоточен на своем «я», кто использует свои способности лишь для удовлетворения собственных желаний, уменьшает свою мощь и постепенно теряет значимость, он перестает видеть целое, а целое перестает видеть его. Если же кто-то попытается, не обладая нужным запасом энергии, обратить свои силы к царству неведомого, не подкрепив их развитым интеллектом, усилия его породят только тени, что обречены затеряться в бесконечности. Такой человек не сумеет понять то, что увидит в мире духовного, он, скорее всего, превратится в упрямого и суеверного фанатика, сновидца. Гармоничное развитие требует не только расширения восприятия, но и одновременного накопления энергии.