Так началось: на востоке, из-за семи
отдаленных
Царств семи королей, с края света,
где солнце восходит,
Облако белое в небе, как белый конь,
появилось.^[1]

Самолет приземлился в половине двенадцатого вечера, а пока прошли паспортный контроль, так и вовсе наступила полночь. Катерина немного опасалась этого самого контроля – в конце концов, за границу она выезжала в первый раз, и паспорт у нее был новенький, чуть ли не хрустящий, с такой же новенькой и будто бы немного удивленной визой, – но симпатичный белобрысый парень бросил туда лишь короткий взгляд и сказал что-то по-латышски. Поприветствовал, наверное. Это Европа, тут все вежливые.
Прекрасный миф, как сказала бы мама.
Долго ждали выдачи багажа. Резиновая лента все никак не желала сдвинуться с места и вынести усталым пассажирам их вожделенные чемоданы. И хотя летели недолго, меньше двух часов, день оказался длинный, у Катерины так точно. Судя по пасмурным лицам других пассажиров, они также не прочь побыстрее оказаться в тепленьких постельках.
В Катином случае эту постельку еще нужно было найти. Но в Сети писали, что расстояния в Риге смешные, таксисты имеются, и вообще – не дикая страна. Дикая, надо полагать, та, где сразу по прилете тебя берут в кольцо вооруженные люди в масках и так сопровождают от достопримечательности к достопримечательности, недвусмысленно передергивая затвор каждый раз, когда тебе вздумается заглянуть в путеводитель.
Катерина усмехнулась. Слишком живое воображение, говорила мама.
Не надо сейчас думать о маме.
Видимо, чтобы помочь Катерине выполнить эту задачу, табло мигнуло, и наконец начали выгружать багаж.
Здание аэропорта было гулким, по-ночному пустым – вечерние рейсы отбыли, утренние пока не начинались. Следом за пассажирами Катя вышла к веренице ожидающих такси и неуверенно затопталась на месте. Она читала, что здесь прямо в машинах принимают карточки, однако такому счастливому совпадению не верила, пока не увидела на лобовом стекле ближайшего такси характерную наклейку со значком «Visa».
Водитель, некрасивый лысоватый мужик, подхватил легкий Катеринин чемоданчик и сунул в багажник, а она между тем устроилась на пассажирском сиденье впереди и пристегнулась – на всякий случай. Она всегда пристегивалась. Всегда мыла посуду сразу после еды. Всегда ходила к врачу, если что-то сильно заболит или если действительно простудилась. Так было правильно.
– Вы карточки принимаете? – уточнила она на всякий случай.
– Конечно, – буркнул мужик. По виду он был типично русский, однако кто его знает… Вдруг прямо здесь и ребром встанет национальный вопрос, о котором Катерина тоже начиталась так, что уже не понимала, есть он или нет.
Однако таксист только поинтересовался, куда ее везти; Катерина показала ему распечатку с адресом, водитель молча кивнул, и машина тронулась с места.
Шоссе, ведущее к городу, было почти пустынно, лишь редкие автомобили проносились мимо. Работало радио, играя негромкую музыку, иногда начинала шипеть рация, а в приоткрытые окна врывался теплый и вкусно пахнущий июльский воздух. В нем был какой-то привкус, оттенок, и Катерина, потянув носом, вдруг догадалась: это море.
Морем пахнет. Оно совсем близко.
От этого немедленно улучшилось настроение.
Светофоры почти все мигали желтым; проехали мимо большого торгового центра, мимо старого жилого квартала, где стояли в основном деревянные дома, и после очередного перекрестка вдруг открылось пространство пошире. Машина проехала по мосту, впереди уже маячил следующий, свет падал на натянутые ванты, и, когда такси выехало на него, Катерина вздрогнула и чуть подалась вперед.
Центр города оказался прямо перед ней, стоял над рекой, бултыхая в ней фонарные отражения, и хотя подсветка башен была выключена, они все равно вырисовывались на фоне неба. Сейчас не разглядишь толком, но Рига с первого взгляда показалась Катерине тем самым городком из табакерки, о котором все или почти все читали в детстве.
Сказочный, присыпанный золотыми искрами городок.
Ей расхотелось спать, и она жалела, что машина едет так быстро.
Таксист въехал в Старый город, и по сторонам встали молчащие каменные дома. Катерина и опомниться не успела, как такси остановилось, и она вдруг увидела, что рядом на стене здания светится логотип гостиницы.
– Приехали, – сказал водитель.
Счетчик показывал 10.23 – здесь была своя валюта, латы, и на российские рубли это выходило… кажется, что-то около пятисот. Катерина протянула карточку, таксист извлек из бардачка переносной кассовый аппарат для считывания и без проблем прогнал через него поданную «Визу». После чего высадил Катерину, выгрузил чемодан, пожелал приятного вечера да и был таков.
Катерина огляделась. Чистая брусчатка блестела в свете фонарей, на улице было тихо, ни единого человека. Мертвое царство, а она, по всей видимости, заколдованная принцесса. Вздохнув, Катерина поднялась по ступенькам и вошла в фойе.
Гостиницу она выбирала долго; непременно хотелось, чтобы в центре Старого города, чтобы вокруг было неизвестное, ибо в таких местах жить еще не доводилось. Если уж попадаешь в чуждую среду, стоит находиться в самом ее центре. Эта гостиница понравилась Кате и по виду, и по отзывам, и по общению: когда она написала, что прилетает поздно, ей вежливо ответили, что ее непременно дождутся.
Дежурившая на ресепшен девушка при виде гостьи встала и улыбнулась.
– Добрый вечер.
– Добрый, – согласилась Катерина, достала из сумочки свой новенький паспорт и положила на стойку, а следом за ним – распечатку брони. – Я вот…
– Конечно, добро пожаловать. Заполните, пожалуйста, вот это, – девушка бодро подсунула Катерине какую-то бумажку, – и я провожу вас в номер. Вы бронировали стандартный, верно?
– Да.
– Вы в первый раз в Латвии, как мы поняли?
Катерина удивилась, но кивнула. В письме она действительно упоминала об этом.
– Тогда мы очень надеемся, что вам понравится, – улыбнулась девушка. – Завтрак с семи до десяти, где ресторан, я вам покажу по дороге. Если что-то понадобится, обращайтесь.
– Спасибо…
Катерина быстро заполнила бумажку на въезд и пошла следом за милой девушкой куда-то в глубь отеля. Было спокойно и тихо, в коридорах мягко светили лампы, ковер гасил звук шагов. Номер оказался на втором этаже, довольно простой, без изысков – именно то, что нужно. Девушка попрощалась и ушла, оставив Катерине карточку-ключ и показав, как ею пользоваться, и можно было наконец подвести итог.
Катерина оставила чемодан посреди номера, села на край кровати и подвела некоторые итоги.
Она в Риге. Это кошмарная, ужасная авантюра, и еще можно сбежать. Она решилась на это и не могла поверить, что решилась. Даже сейчас, сидя в номере посреди Старого города, Катерина пыталась убедить себя, что ничего особенного не произошло.
Дело не в городе, а в людях. Вернее, в одном человеке.
Нет, сейчас об этом размышлять совершенно не нужно. Все будет завтра. Или послезавтра. Или не будет вовсе.
Катерина потерла глаза, посмотрела на часы и решила, что пора спать. Она сыграет в Скарлетт О’Хара и «подумает об этом завтра», а сейчас ее ждет чистая постель, скрытая под полосатым покрывалом, а перед этим – чемодан и душ.
Прежде чем отправляться ко сну, Катерина подошла к окну. Оно выходило на ту самую улицу, по которой ее привезло такси, и это почему-то показалось хорошим знаком. Глупые маленькие личные приметы, которые есть, наверное, у каждого, – еще один прекрасный миф.
Катерину разбудил застрявший в волосах солнечный луч и истошное попискивание будильника. Не открывая глаз, она нашарила мобильный телефон и выключила сигнал.
Откуда, интересно, солнце? Улица узкая, как кишка дракона, и вряд ли солнышко заглядывает сюда так рано. Катерина откинула одеяло, потирая глаза, подошла к окну, на котором вчера не задернула занавески, и увидела разгадку: солнце отражалось в жестяной крыше какой-то башенки, башенка, в свою очередь, отражалась в окне напротив, и таким образом утро забиралось туда, куда нужно.
Улыбнувшись, Катя пошла умываться.
Она оделась и спустилась в ресторан, расположение которого умудрилась запомнить не иначе как чудом. Вообще-то Катерина обладала таким ценным и, несомненно, полезным умением, как топографический кретинизм. Нет, она не могла заблудиться в трех соснах (хотя бы потому, что никогда не ходила в походы), а вот заплутать в незнакомом городе – запросто. Нужно взять с собой карту, хотя и говорят, что центр Риги невелик. Велик или невелик – Катерина все равно навернет по нему пятнадцать кругов, прежде чем сообразит, что блуждает.
Шведский стол оказался выше всяких похвал. Со своими коллегами Катерина иногда посещала выездные мероприятия, когда выезжали на пару дней в Подмосковье или еще подальше, в Тверскую область, занимали половину какого-нибудь дома отдыха, и это называлось красивым иностранным словом тим-билдинг. По-русски – построение команды, вот как. Вернее, сплочение. Сплоченность достигалась после того, как все садились есть и запивать эту еду спиртными напитками, и после этого семинары можно было смело отменять, общество и так становилось душевнее некуда. Катерина не уставала поражаться, как те же самые люди, в Тверской области в обнимку певшие «Черный ворон, что ж ты вьешься», потом до слез лаялись в редакции. Впрочем, она с ними не пила и не пела – может, в этом все дело. Зато и не лаялась. Она вставала раньше всех, выходила к шведскому столу и выбирала себе вкусненькое, пока не налетела стая голодной саранчи, испытывающей жажду с похмелья и желание чем-то сразу закусить.
Здесь саранча тоже имелась, но какая-то интеллигентная, да и размеры шведского стола радовали неимоверно. Катерина положила себе омлет и салат, и хлеб взяла, и сыр с колбасой, а на десерт присмотрела розовощекое яблоко и персик. Оказалось, что свободных столиков довольно много, и удалось устроиться в уголке: спина прикрыта, весь зал как на ладони и никто незаметно не подойдет. Вряд ли тут кто-то станет подкрадываться и разыгрывать незнакомого человека, но многолетняя привычка давала о себе знать. Катерина ела омлет, рассматривала людей – немецких бизнесменов, маму с двумя детьми, сосредоточенного пожилого мужчину, читавшего газету, – и пыталась осознать, что она в Риге.
Она здесь и пробудет десять дней, вполне достаточно для того, чтобы осуществить задуманное. Если, конечно, пороху хватит. Сейчас Катя чувствовала себя гораздо менее уверенно, чем в Москве. Два года она уговаривала саму себя сделать это, два года решалась, решилась наконец и вот сидит в центре незнакомого города и собирается… нет, для начала она собирается прогуляться.
При мысли об этом стало весело и немножко стыдно – так всегда бывает, когда идешь на компромисс с совестью и откладываешь на потом дело, которое хорошо бы сделать немедленно. Вроде бы ничем эта проволочка не грозит, все зависит исключительно от Катерины, она может позабыть о своем решении и провести эти десять дней как обычная туристка. Никто не узнает, нашептывал внутренний голос. Никто не знает, что ты задумала. Ты можешь остановиться в любой момент, ты можешь вообще ничего не делать, это будет просто решение – и все.
Катерина глубоко вздохнула и запила сомнения апельсиновым соком. Глупо останавливаться, когда ты уже почти добралась до цели. Наверняка все планы посыплются, как карточный домик, стоит только сделать первый шаг. Ведь столько лет прошло… Катерине почти хотелось, чтобы так и вышло. Тогда совесть окажется спокойна, а ей самой будет не страшно. Она сможет сказать себе: вот, я пыталась, у меня не вышло, и я могу больше не пытаться, хватит одного раза.
Так оно и получится, так она и сделает, а сегодня у нее просто день знакомства с городом.
Она вышла на улицу – и оказалось, что там очень тепло, даже жарко, и по сравнению с ночью очень, очень людно.
Гостиница, в которой остановилась Катерина, занимала помещения средневекового постоялого двора, однако ее и все, что рядом с нею, можно будет осмотреть позже. Сменившая ночную дежурную женщина, разговаривавшая с ощутимым акцентом, дала Кате карту города и обозначила на ней расположение гостиницы. Если пойти направо, то придешь… куда-то к рынку, кажется. Если пойти налево, попадешь на площадь Ливов. Катерина выбрала площадь.
Она медленно пошла по улице, чувствуя под тонкими подошвами босоножек гладкую брусчатку. Камни лежали неровно, некоторые выбивались. Интересно, это настоящая историческая мостовая? Или ее перекладывают раз в десять лет? Может ли так быть, что по этим камням ходили рыцари и монахи, или это все аттракцион вроде Диснейленда?
Катерина смутно понимала, что следовало захватить с собою в поездку какую-нибудь подругу, да вот беда – у нее в последние несколько лет не было таких подруг, которых можно терпеть рядом с собою десять дней и надеяться, что ее вытерпят в ответ. Никого из редакции позвать нельзя, они там все шумные, яростные, как будто прямо завтра на баррикады – а ведь не желтая пресса и даже не политическая газета, обычный финансовый еженедельник со скучными цифрами и навевающими тоску графиками. Пришлось ехать одной, и теперь Катерина об этом пожалела, хотя и знала, что все равно не решилась бы никого впутать в свою авантюру.
Такие вещи нужно переживать одной.
По-другому она особо и не умела и окончательно разучилась два года назад.
Поймав себя на этой мысли, Катерина рассердилась. Да, она никогда не бывала за границей, и даже в Крым они с мамой не выезжали – летали отдыхать в Сочи. Да, она понятия не имеет об этих туристических правилах, хотя и прочитала гору информации в Интернете, такую здоровенную гору, что сейчас не могла ничего толком вспомнить. Да, она не храбрый покоритель вершин и не человек, который всегда и везде выживет, будь то реальные или городские джунгли. Но это не значит, что она не может наслаждаться тем, что видит. Какая разница, как она это делает. Она будет просто ходить и смотреть по сторонам, а иногда читать путеводитель, а еще иногда щелкать «мыльницей» – этого вполне хватит. Катерина надеялась, что город сам захватит ее и подарит какие-то впечатления. Все когда-то случается впервые.
Она вышла на оживленную площадь и остановилась, жмурясь от яркого солнца.

Площадь Ливов – небольшая площадь в Старой Риге, образовавшаяся после войны за счет снесенных зданий, разрушенных во время бомбардировок.
Здесь находится несколько достопримечательностей (здания гильдий, Кошкин дом).

Тут была жизнь. Множество летних кафе, уже открытых и наполовину заполнившихся, смешные плетеные тележки, с которых торговали сувенирами, стая ленивых голубей, спешащие люди, цветные брызги клумб… Июльская Рига вдруг оказалась разноцветной, теплой, немного суматошной, и Катерина слегка растерялась. В этот ритм нужно вписаться, но как? Она его еще даже не почувствовала.
Девушка забросила карту и путеводитель в сумку и решила идти просто так. Черт с ними, с достопримечательностями, если исторический центр невелик, они и так никуда не денутся. Надо понять, чем живет это место, чего оно хочет, как с ним обращаться. Места иногда казались Катерине гораздо живее людей.
Повесив матерчатую сумку на плечо, Катерина, не думая, пошла направо, туда, где вдалеке виднелся то ли памятник, то ли высокая стела. Было около десяти часов утра, рабочий день, понедельник, и Старый город заполонили в основном приезжие, туристы, и все двигались в том же направлении, что и Катерина.
Она вертела головой, пытаясь ухватить все сразу: фасады, цветочные палатки, вспышки ехидного солнца в стеклах, железные столики у летнего кафе, красиво оформленные витрины магазинов, теплые россыпи янтаря на лотках – и понимала, что, даже если ей не удастся задуманное, дел все равно хватит. Можно рассматривать это до конца жизни, а уж десять дней – это такая малость!
Никуда не торопясь и не строя планов, Катерина вышла к площади побольше, на которой, по всей видимости, древняя часть города заканчивалась и начиналась деловая. Тут был сквер, каменная штуковина посреди площади оказалась все-таки памятником, и стояли забавные желто-коричневые часы, на которых красовалась надпись «Laima». Под часами маялся один парень с букетом и два без букетов. Катерина улыбнулась: ну, все понятно, место встреч. Наверное, хорошо ждать кого-нибудь под этими часами, раскрашенными в теплые цвета, выглядывать «своего» человека в толпе, а выглядев, радостно ему махать. Ее-то, конечно, тут никто не ждет, но представить-то можно?
Она полюбовалась на часы и решила, что дальше отправится в сквер, где поблескивала вода – то ли канал, то ли озеро, – когда кто-то у нее за спиной удивленно спросил:
– Катя?!

«Где ты, братец, запропастился?
Уж не с Лачплесом ли повстречался?
Только быть не может этого!
Заблудился он во льдистом море
И оттуда не воротится…»

«Только не это, – подумала Катерина, похолодев. – Не может быть, чтобы мне так феерически, глупо, легендарно не повезло».
Не может быть, чтобы это был… он.
Бежать оказалось поздно, и Катерина медленно обернулась.
Судьба не сжалилась над нею – это действительно был он. Стоял в метре от Катерины, засунув руки в карманы, и смотрел на нее так, словно увидал перед собою привидение. Наверное, Катерина в какой-то мере и была для него привидением, и предпочла бы таковым оставаться до скончания времен.
Годы работы среди буйных финансистов научили Катерину держать лицо в любых обстоятельствах, а потому девушка надеялась, что улыбка у нее вышла сейчас достаточно непринужденной и в голосе прозвучало только вежливое удивление.
– Данила-мастер?
Он усмехнулся.
– Точно, это ты. Вот так сюрприз! Я глазам не поверил. Приехала в отпуск?
– Да, – согласилась Катерина, – в отпуск.
И отвела глаза.
Она не могла долго на него смотреть – для нее он сиял гораздо ярче солнца, больно, ослепительно. Задрожали руки, во рту стало сухо. Нет, бегство не поможет, придется терпеть. И она ведь умеет вести светские разговоры, не так ли?
– А ты… тоже в отпуске?
– Нет, я здесь работаю.
Тут она удивилась и снова посмотрела на него:
– Ты ведь говорил, что очень любишь Москву!
– Оказывается, можно любить два города одновременно, представляешь? Я и не знал, что на такое способен, пока не попробовал. – И добавил сразу: – Катя, как хорошо, что я тебя встретил! Я тебя сто лет не видел. Ты торопишься?
Она покачала головой. Врать Даниилу Серебрякову она никогда не могла.
– Очень хорошо, – сказал он таким тоном, что Катерина поняла: скажи она, будто ужасно спешит спасти Землю от несущегося к ней гигантского метеорита, Даниил бы ее даже слушать не стал и все равно поступил по-своему. – Тогда я приглашаю тебя выпить кофе. Ты ведь пьешь кофе.
– А ты… ты сказал, что работаешь, – уцепилась Катерина за последнюю крохотную надежду. – Тебе не надо на работу?..
– Давно мы с тобой не виделись, – заметил Даниил. – Я сам себе работодатель, а сегодня у меня запланированная творческая депрессия. Если у тебя нет особых планов, я бы тебя украл у вечности на час-другой.
Он всегда выражался довольно странно, однако непостижимым образом Катерина понимала, что именно Даниил хочет сказать. За каждой витиеватой фразой пряталась бездна подтекстов, и иногда это превращалось в увлекательную игру: отгадать, правильно перевести, словно шифровку из Центра. И как оказалось, умение не утрачено: сейчас Катерина откуда-то точно знала, что Даниил рад встрече и действительно хочет общения. А вот хочет ли она сама? Впрочем, деваться было некуда, ловушка захлопнулась.
– Ну… ладно. Если это не идет вразрез с твоими планами…
– Идем. – Он кивнул в том направлении, откуда Катерина пришла. – Есть хорошая кофейня в двух шагах, там прекрасные завтраки. Ты завтракала?
– Да, в отеле.
– Где остановилась?
– Там, – она махнула рукой. – Тоже недалеко, в центре. Двор Конвента, кажется, так называется.
– Неплохое место.
Кофейня действительно оказалась совсем рядом, не доходя до площади Ливов, и даже столик обнаружился свободный. Даниил пододвинул для Катерины стул, подождал, пока она сядет, и сам уселся напротив, бросив небольшую кожаную сумку на пустовавшее место. Здесь еще лежала тень, но Катерина не стала снимать солнечные очки – они хоть как-то защищали от его взгляда.
Даниил изменился. Волосы еще больше отросли, и он собирал их в хвост, кончик которого болтался где-то в районе лопаток. Он стал чисто бриться, небрежная щетина исчезла, и кажется, еще больше раздался в плечах, хотя и раньше не отличался скромными габаритами. А вот зеленые глаза сверкали совсем как прежде.
– Вот так история, – негромко сказал Даниил. – Я совсем не ожидал тебя встретить.
– Это взаимно, – вздохнула Катерина. Ну почему она пошла направо, а не налево? Сейчас бы любовалась какой-нибудь достопримечательностью и чувствовала себя превосходно. А теперь желудок скрутился узлом, коленки противно дрожат, и чувство нелюбви к себе за эту слабость превосходит все мыслимые пределы.
– Но мы встретились, и это к чему-то хорошему. Хотя бы к кофе… А, спасибо! – он взял у подошедшей официантки меню. Катерина открыла поданное ей и посмотрела на страницу, ничего не видя. Она не хотела ни есть, ни пить. Она хотела оказаться подальше отсюда. Сердце колотилось где-то в горле. – Так, мне вот этот омлет с сосисками, кофе во френч-прессе и минеральную воду.
– Мне вот это, – Катя ткнула наугад куда-то на странице с горячими напитками и, видимо, куда-то все-таки попала, потому что официантка кивнула, записала заказ и ушла.
– Ну, рассказывай, – потребовал Даниил, подавшись вперед и положив локти на стол. На правой его руке был широкий кожаный браслет с фигуркой скачущей лошади, на левой – два кожаных с серебряными вставками и узорами, похожими на кельтские. – Как ты живешь? Куда ты пропала? Как мама?
Катерина сглотнула, помолчала. Нет, хорошо все-таки, что не сняла очки…
– Мама умерла.
Его лицо сразу закаменело, словно кто-то коснулся Даниила Серебрякова волшебной палочкой и попытался превратить в камень.
– Извини. Извини, Катя, я не знал.
– Конечно, – сказала она поспешно, – откуда ты мог знать! Все в порядке, Дань. Уже два года прошло.
– Для таких вещей сроки… условны. – Он вдруг протянул руку и коснулся Катерининой, и она непроизвольно сжала пальцы. – Я соболезную. Почему ты не позвонила Анжеле или еще кому-нибудь из нашей старой компании? Мы бы… поддержали.
– А ты все еще с ними на связи? – Катерина решила, что пора сменить тему.
– Конечно. Мы встречаемся не так часто, как хотелось бы, но иногда… Нам тебя не хватало, Катя. Ты так внезапно исчезла. Это показалось странным.
– У меня были семейные обстоятельства. – Она повторяла эту фразу часто и хорошо выучила. – И мне требовалось побыть одной.
– Уважаю твои желания. Надеюсь, сейчас я не слишком-то настаивал на распитии кофе?
– Будем считать, что не слишком.
Он счел это шуткой и улыбнулся. Пора заканчивать с сеансом психотерапии, имелись на свете и более безопасные темы для разговора.
– Как ты оказался здесь? Это, наверное, интересная история…
Рыбка заглотала наживку сразу.
– Мы с тобой сколько не виделись? Шесть лет? – Катерина кивнула. – Ну так вот, пять лет назад мне очень надоело работать на чужого дядю, и я решил, что пора пускаться в свободное плавание. Открыл свой бизнес, начал его продвигать, дело пошло. Три года назад я приехал сюда по делам и вдруг понял, что хотел бы пожить в этом городе. Родители привозили меня сюда пару раз летом, когда я еще был подростком, и это, видимо, оставило отпечаток. Вдруг проснулось вдохновение, как по волшебству отыскались возможности… Теперь живу на два дома, часть времени провожу здесь, часть в Москве, езжу по миру. Сейчас я здесь, потому что на выходных открывается ювелирная выставка, достаточно крупная по местным масштабам. Они здесь случаются достаточно редко, и потому это уникальная возможность…
Официантка принесла на подносе огромную тарелку с омлетом и сосисками для Даниила и много-много кофе. Оказалось, что Катерина удачно ткнула в большую чашку капучино. Можно было бы узреть в том благоволение судьбы, если бы судьба пятнадцатью минутами раньше так не нагрела ее с Даниилом. Хотя, возможно, это компенсация. Катерина зачерпнула ложечкой немного пенки и решила, что компенсация годится.
Можно немного расслабиться. Катерина встретила Даниила Серебрякова, и небеса не обрушились на землю. С ним вполне можно общаться почти как раньше. Они всегда были просто друзьями, вот пусть так и останется. Конечно, она еще не раз пожалеет, что не сбежала, едва услышала его голос. Но, возможно, это шанс навсегда с Даниилом распрощаться? Последняя возможность… закрыть все счета.