Вот и пролетели первые полгода моего царствования. Завтра наступит новый, 1889 год. И сегодня, в последний день уходящего года, можно подвести промежуточные итоги. За эти месяцы было сделано и много и мало одновременно. Чертовски много, если сравнивать не то что с реальным Николаем II, а, пожалуй, и с любым русским императором. И чертовски мало по сравнению с тем, что еще предстоит сделать…
Подавление мятежа стоило дорого – экономика получила сильный шокирующий удар, но, к счастью, сумела выстоять. Впрочем, наша экономика на девяносто процентов аграрная, и пострадала в основном промышленность. К счастью, до физического разрушения производственных мощностей не дошло, но материальные и финансовые связи между фабрикантами, банкирами и потребителями порвались довольно сильно. Однако хозяйство стального короля Рукавишникова не понесло потерь, поэтому Димыч сразу после окончания «гражданской войнушки» приступил к реализации крупномасштабных проектов – разработке месторождений Урала и Сибири. И очень скоро в стране появится гематит с горы Магнитная и золото с приисков на реке Лена. Стальград «выкинул» несколько «отростков», и теперь в Российской империи активно работают двенадцать «государственных товариществ», сочетающих в себе достоинства казенных и частных предприятий.
Сам Димыч, граф Рукавишников, непонятным образом умудряется сочетать должности командира лейб-гвардии бронекавалерийского Лихославльского полка и начальника Департамента промышленности, науки и торговли. Жалуется, что мало спит, но дело тянет. Полк мы используем в качестве учебного – прогоняем через него строевых унтер-офицеров, механиков-водителей штурмовых броневиков, башенных стрелков, техников, оружейников-ремонтников.
Молодые гении – Попов и Герц наконец-то разродились открытием. С помощью некоего Шнирельмана, «подаренного» Стальграду в прошлом году великим князем Алексеем Александровичем, создали первый в мире приемопередатчик на коротких волнах с дальностью действия в тысячу километров. Правда, работать пока приходится телеграфным ключом, но ведь лиха беда начало!
Афанасий Горегляд, двадцать лет проработавший главным инженером химкомбината «Корунд», практически закончил строительство первого в России химического предприятия, превосходящего по масштабу все, имеющиеся в мире. Аммиак, азотную и серную кислоты гнали сотнями тонн. А это минеральные удобрения и взрывчатка, моющие вещества и напалм, бездымный порох и красители. Но, кроме этого, Горегляд удивил всех – оказалось, что еще в «прошлой» жизни он увлекался дельтапланеризмом. И, попав в молодое тело, вернулся к занятию любимым хобби, построив несколько моделей «планеров», как их здесь назвали. Причем два летательных аппарата оснастили экспериментальными ротативными двигателями. Из-за всех этих обстоятельств в Стальград зачастили Николай Егорович Жуковский и Дмитрий Иванович Менделеев.
«Дядя Паша», великий князь Павел Александрович, он же бывший первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Романов, вовсю развернулся на строительстве Транссибирской железной дороги. Темпы просто «стахановские» – к весне обещают полностью закончить прокладку маршрута, а на некоторых участках уже кладут рельсы. Если так пойдет и дальше, то можно ожидать окончание строительства не через десять, как «в реале», а через пять лет. И после этого перекинуть имеющиеся людские ресурсы и технику в европейскую часть России – здесь тоже нужны железные дороги.
Димкин дедуля, Владимир Альбертович, «в миру» Виталий Целебровский, получив карт-бланш на создание военной разведки, творит чудеса. И как он умудрился всего за год подобрать среди сослуживцев по Военно-учетному комитету^[5] и офицеров Главного штаба достойных кандидатов на должности разных уровней своей организации? Создание централизованной структуры – очень важная часть дела, но агентура гораздо ценнее. Удивительно, но и с этим у Альбертыча все было в порядке – до вербовки австрийских генштабистов^[6] пока не дошло, но глыба сдвинулась с мертвой точки. Новые «полевые» агенты, лично отобранные и обученные Целебровским, не считали вербовку осведомителей постыдным занятием и предавались этому процессу с огромным воодушевлением, выдумкой и мастерством. Мало того – Виталий Платонович замахнулся на формирование частей специального назначения. Впрочем, одна такая рота «спецназа ГРУ» у него уже была – после окончания мятежа он так и не вернул в Стальградскую народную дружину снайперскую команду, успешно осуществившую ликвидацию узурпатора – великого князя Владимира Александровича.
Еще круче действует Дорофеич – Илья Петрович Дорофеев, он же Владимир Петрович фон Шенк, бывший корнет лейб-гвардии Гусарского полка, официально ушедший в отставку после прошлогоднего памятного случая с «утоплением» лакея и поркой камердинера великого князя Николая Николаевича-младшего^[7]. Дорофеич, дослужившийся в прошлой жизни до звания генерал-майора и должности заместителя начальника 5-го управления ГРУ^[8], попав на Британские острова под личиной идейного борца за освобождение Ирландии, резвился вовсю – создал подпольную боевую организацию под названием Ирландская республиканская армия. С помощью некоторого количества денег из личных «сбережений» цесаревича Николая и великих князей Алексея и Павла, а также присланных из России винтовок «Пищаль» стальградского производства и инструкторов – «чистокровных» ирландцев, – с трудом говорящих на английском, зато свободно владеющих русским матерным, начал полномасштабную партизанскую войну на Зеленом острове. Причем «по-взрослому» – с полным разгромом гарнизонов и полицейских участков, разрушением административных зданий и убийством английских чиновников. Специально обученные боевики ИРА устраивали диверсии и акты саботажа на английских военных заводах. Венцом их действий стала диверсия, уничтожившая два десятка готовых орудийных стволов крупного калибра на заводе Армстронга. А каждый ствол – это несколько тысяч человеко-часов квалифицированного труда. Четыре недавно спущенных на воду броненосца Королевского флота остались без орудий главного калибра. На изготовление нового комплекта уйдет полтора-два года.
Гейден закончил «умиротворение» Финляндии и почиет на лаврах. Собственно, примерно шестьдесят процентов финнов включились в строительство Транссиба или осваивают труднодоступные районы Сибири и Дальнего Востока, но на освободившиеся земли прибыли жители из Нечерноземья или центральных губерний России, и демографической пропасти в Великом княжестве Финляндском не наблюдается. Наоборот, там, скорее, демографический бум…
В Польше посложнее. Павел Карлович наводит порядок на просторах Царства Польского с таким размахом, что иногда мне кажется – если он будет продолжать такими темпами, то через десять лет в Русской Польше не останется ни одного поляка. Это, конечно, полезно в плане заселения Сибири, но что же потом с пустыми землями делать?
Наш доблестный генерал-адмирал плотно засел в Сингапуре, совершенно не собираясь его отдавать. Связь с ним, наконец-то, наладилась, но на мое предложение бросить все и следовать во Владивосток Платов ответил отказом. Мотивировав тем, что отдавать все «нажитое непосильным трудом» – большая глупость и Сингапур – ключ к английской торговле между Китаем и Индией. Ладно, с неисполнением приказов я потом как-нибудь разберусь! Но вот на мое робкое замечание, что да, отдавать хоть и жалко – да надо, иначе большая война будет, и разозленные англы нагонят туда коробок со всего света, и кончится это все тем, что рано или поздно все равно его отобьют. Или блокируют плотненько и подождут, пока бравая русская эскадра с голодухи кони двинет. Лучше самим отдать в обмен на какие-нибудь преференции. В ответ «злобный пират» предложил устроить Второй Берлинский, а еще лучше Парижский конгресс, и на нем официально изъять из договора о морском праве статейки, подписанные в 1856 году^[9]. Мол, захватив город и порт, а также проводя взятия призов в океане, русские были в рамках правового поля, и точка! Враждебные действия против кораблей Российского императорского флота англичане произвели? Произвели! Неуважение к флагу – уже повод для войны, а враждебные действия по отношению к боевому кораблю, да еще и в своей гавани – casus belli^[10].
Обставить все это нужно предельно корректно, заявив, что Британия и королева… конечно, ни при чем, но ее вероломные подданные… Которых русские за это наказали достойным образом. Мы, конечно, вернем собственность короны законной владелице. Но за это… только из дружеского расположения потребуем денонсации Парижского трактата о морском праве и небольшой островок в Индийском океане. Где впоследствии создадим пункт материально-технического обеспечения флота.
Армия постепенно перевооружается. Магазинными винтовками обеспечены все полки первой линии, и уже более половины дивизий перешли на новые штаты, имея на вооружении не только винтовки, но и ручные и станковые пулеметы, минометы, гранатометы, а также современные средства управления и связи, включая телефонную и радиотелеграфную. Правда, почти никто из армейских командиров низшего и среднего звена не умеет всем этим богатством пользоваться, да и с тактикой у них не очень. Их приходится обучать на трехмесячных курсах типа нашего «Выстрела». С низшими чинами проще – есть новый устав, и в каждом полку присутствуют инструкторы из числа унтер-офицеров, успевших принять участие в подавлении мятежа, – через год войска получат необходимую подготовку. Сложнее с командирами высшего звена – полковников и генералов взялся обучать Куропаткин, неплохо усвоивший те нововведения, что я вносил по ходу гражданской войны. Очень хочется надеяться – хотя бы по прошествии пары лет армия станет современным инструментом ведения войны!
Отдельной статьей идут земельные реформы и работа по созданию трудового законодательства. Промышленность развивать, конечно, надо, но не варварскими же методами! Те условия труда и отдыха, что созданы у Димыча в Стальграде, для остальных российских рабочих – сказка, мираж, несбыточный сон! То, что рассказал при последней встрече Бунге, не просто ужасно, а вообще не поддается описанию! Рабочих держат в казармах, точно каторжан, грязь, антисанитария, поборы, удержания, вычеты, штрафы… Нет, ребята, это мы будем не то что менять, а каленым железом выжигать! И попробуй-ка мне кто бунтани! Транссиб райскими кущами покажется! Никель и кобальт с Таймыра нам тоже нелишними будут…
А что касаемо земли, то тут непаханое поле! И община, и постоянная переверстка земли, и низкая агрокультура… Как говорится – начать да кончить! Так что дел нам еще предстоит – ого-го! И за что хвататься первым – пока сам не представляю.
И если еще вспомнить, что у нас на повестке дня – война с Японией, которую пока никто не отменял, а только отложили, то мое правление начинается весьма и весьма насыщенно. Даже, я бы сказал, – перенасыщено! Так что – здравствуй, жопа, Новый год…

Я смотрю на покрытые грязной пеной, но все еще лазурные волны бухты Нью-Харбор. Или как называют ее все мои подчиненные – Новой гавани^[11]. Заходящее солнце светит в правый висок, окрашивая стоящие в порту корабли в розовый цвет. Прямо напротив губернаторского дворца лежит покрытая густыми джунглями громада острова Пулау Блаканг Мати^[12], прикрывающего бухту с южной стороны. На его западной оконечности прячутся батареи форта Силосо – шесть девятидюймовых орудий, две шестидюймовые противодесантные скорострельные пушки, казармы, склады, соединенные подземными ходами. Да, намучились мы с ними во время прошлогоднего штурма – почти полсотни солдат и моряков потеряли.
Для меня было неприятной неожиданностью узнать, что начатые в 1878 году работы по усилению береговой обороны Сингапура полностью завершены. Британские инженеры разместили форты по обе стороны от входа в Нью-Харбор. Они построили батареи Пазир Паньянг на полуострове Лабрадор и Силосо на Пулау Блаканг Мати. Крутые скалы и густые мангровые болота, окружающие эти фортификационные сооружения, действовали как отличные естественные преграды против нападающих. К тому же все укрепления великолепно вписаны в ландшафт и прекрасно замаскированы. Уже после захвата города я обнаружил, что форты связывает тоннель, проходящий под дном пролива.
Мало того – в 1881 году англичане установили минные заграждения в водах между двумя фортами и на восточном входе в гавань для дальнейшего усиления обороноспособности. Заякоренные мины располагались прямо под поверхностью воды. Для гостей Сингапура британцы оставили в минных полях безопасный канал, по которому суда проводили лоцманы. Судя по оставленным в кабинете командира гарнизона записям, заграждения регулярно меняли конфигурацию.
Все это делало Сингапур практически неприступной для штурма крепостью. Однако мы начали атаку из гавани. Впрочем, не вынуди меня англичане своим ультиматумом, да не утопи они первым же выстрелом пароход «Москва», эскадра благополучно бы покинула Нью-Харбор. Воевать в предложенных условиях очень не хотелось. Но когда твои корабли оказываются запертыми во вражеской ловушке, а со всех сторон смотрят тяжелые пушки, штурм – единственный выход из положения. Думаю, британцы сто раз пожалели о том, что загнали нас в тупик своим беспримерным по наглости предложением. Подумать только – нам предписывалось снять с орудий замки и под конвоем английских судов следовать обратно!
А теперь хрен вам, «хозяева морей», по всей роже! Еще раз оглядываю стоящие в гавани корабли. Наша главная ударная сила – «Нахимов», «Корнилов», «Мономах» и «Донской». И здешнее приобретение – «Маринеско», бывший корвет HMF^[13] «Аметист», а также три номерных двухсоттонных миноносца. Прибавилось быстроходных транспортов – было из чего выбирать, – перехвачено в море и захвачено в портах более семидесяти штук! К кораблям Доброфлота добавились «Москва» (бывший «London»), «Дон» (бывший «River Thames»), «Англия» (бывший «Sahara»), «Бурятка» (бывший «Princess of China»), «Бабка Лукерья» (бывший «Empress of India») и «Сингапур», чье название осталось без изменения.
Кроме этих трофеев, переименованных мной в соответствии с вызванными ассоциациями, склады ломятся от реквизированного в Коломбо и Бомбее чая и кофе, риса из Калькутты, засоленной австралийской баранины. Хватает и полученного из тех же источников оружия и боеприпасов. Кроме этого, в Мельбурне прихвачены несколько замечательных станков: для проточки валов, для нарезания зубьев, для шлифовки внутренних поверхностей мотыля. Это нам все во Владивостоке пригодится. Вряд ли вопрос с Японией удастся решить без потерь, а корабли во Владике чинить просто не на чем.
Эх, Владик, Владик… И когда мы уже туда попадем? Полгода прошло – ни фига себе путешествие затянулось! А в России сейчас зима, морозец… Здесь же, рядом с экватором, – вечное лето и сорок градусов в тени, не считая девяностопроцентной влажности.
Я отошел от распахнутого окна и сел за стол. Может, кликнуть вестового и спросить хинной воды? Но в дверь внезапно постучали и без вызова.
– Заходи! – разрешаю без особой радости. Чувствую копчиком, что предстоят какие-то неотложные дела, но совершенно не хочу ничего делать – так расслабляюще закат подействовал.
Входит Эссен^[14] в сопровождении начальника штаба Алексеева^[15].
– Ваше высокопревосходительство! Час назад в порту отшвартовался немецкий пароход «Гамбург»! – вытянувшись в струнку, доложил Эссен. – На нем к нам прибыли гости…
– Ну, не тяните кота за яйца, Николай Оттович! – поощрительно советую я. – Кто такие, куда путь держат, чего хотят?
– Позвольте, я их сюда приглашу? – неожиданно спрашивает Эссен.