Ливадный Андрей Львович Зона отчуждения

От автора:

Данный роман, являющийся самостоятельным произведением, написан мной после многочисленных просьб читателей, присылавших на мой электронный адрес отзывы о прочитанном.

В контексте «Истории Галактики» книга логически объединяет между собой романы «Дабог» и «Черная Луна».

Пролог

Земля. 2213 год

Низкая, свинцово-серая облачность, образованная смоговыми испарениями, клубилась на высоте пятисот метров, затягивая беспросветной пеленой среднюю часть города-мегаполиса.

Cо стороны казалось, что ядовитые облака делят усеченную пирамиду человеческого муравейника на две неравные части. Все, что находилось ниже их покрова, причудливо смешивало в своей архитектуре жилые кварталы, действующие производства, многоуровневые транспортные артерии, и оттого эта часть города казалась сплошной промышленной зоной, под смоговым покровом которой царил постоянный сумрак… Тут даже днем не выключалось освещение улиц и желтели нездоровым, искусственным светом миллионы окон. Стеклобетонные коробки человеческих жилищ образовывали плотные массивы полностью автоматизированного, но, тем не менее, дискомфортного и угнетающего пространства, где суммарная плотность населения доходила до уровня сотен и даже тысяч человек на один квадратный метр площади основания.

Совсем иная картина открывалась глазу выше слоя испарений.

Здания и городские уровни, поднимающиеся над отметкой пятисотметрового нивелира, казалось, вырываются из серой пелены смога, вздымаясь к небесам огромными пирамидальными комплексами, где обитали люди среднего класса. Между отдельными уступчатыми зданиями оставалось достаточно места для воздушного транспорта, а автомобильные дороги вились спиралями, огибая жилые комплексы пологими витками серпантина, словно серые, навек омертвевшие лианы, вскарабкавшиеся по стенам сверхнебоскребов в заоблачную высь…

Еще выше, на плоских стеклобетонных полях, объединяющих архитектуру верхней части мегаполиса, среди разреженных перистых облаков, под пластиковыми куполами виднелась зелень оранжерей и располагались отдельно стоящие дома наиболее состоятельных граждан Земного Альянса.

Зона смоговых облаков, разделявшая город на две неравные части, была необитаема: здания здесь не имели окон, а транспортные артерии приобретали вид герметичных тоннелей.

Внизу царил ад для миллиардов, а наверху, над серым клубящимся морем облаков, простирался если не рай, то нечто схожее с ним, по понятиям двадцать третьего века, конечно. Здесь над слоем ядовитых облаков жили и работали уже не миллиарды, а лишь миллионы избранных.

Два пространства городских уровней, разделенные безжизненной прослойкой, разнились во всем, словно понятие «высота» стало теперь не только физической величиной, но и градационной отметкой социума. Каждый, обитающий внизу, мечтал подняться над непроницаемым покровом смоговых испарений, а те, кому удача, личные качества или же право рождения уже позволили подняться над серым, клубящимся морем, боялись в одночасье рухнуть вниз, внезапно скатившись по ступеням социальной лестницы.

Мало кто признавался в своих страхах или стремлениях, но даже короткой экскурсии по вертикали разделенного надвое исполинского города и беглого взгляда на его обитателей хватало, чтобы понять: огромным человеческим муравейником правят древние как мир чувства, здесь идет настоящая бескомпромиссная и жестокая борьба за выживание.

Впрочем, если присмотреться к ослепительным росчеркам рекламы, которую чертили тонкие лазерные лучи на сером подбрюшье смоговых облаков, можно было понять: у обитателей нижних уровней исполинского мегаполиса есть еще один способ обрести иную жизнь, вырваться из серых, сумеречных, безысходных будней.

Над кипящим от людской суеты многомиллиардным «нижним» городом феерия лазерных лучей рисовала объемные пейзажи призрачных райских планет, на орбитах которых, по утверждению рекламодателей, побывал первый внепространственный корабль-разведчик «Ванкор».

Рядом с фантомными пейзажами далеких миров фон облаков, служивший проекционным экраном для лазерных лучей, давал более конкретную информацию: на данный момент десять фирм-отправителей предлагали свои услуги всем, кто пожелает покинуть перенаселенную прародину в поисках Земли Обетованной.

Десять колониальных транспортов, недавно построенных на стапелях космоверфи, ждали своих пассажиров. Девять из них расположились на орбитах между Землей и Луной, а непосредственно под загрузкой, состыкованный со станцией «Вегас», находился в данный момент колониальный транспорт «Кривич»; далее по списку следовали «Кассиопея» и «Беглец». Названия остальных семи кораблей пока что не афишировались, – их очередь на рекламу придет лишь после старта перечисленных космических левиафанов, каждый из которых готов был унести к звездам до трехсот тысяч погруженных в сон колонистов…

…Звезды, которых не было видно с поверхности укрытой смогом Земли, казались призрачными, далекими и такими же нереальными, как нарисованные лазером пейзажи обращающихся вокруг них планет. То, что автоматическому кораблю-разведчику удалось совершить серию внепространственных прыжков, сфотографировать при помощи зондов поверхность некоторых миров и в конечном итоге вернуться в Солнечную систему, являлось скорее удачей, чем осознанно выполненным, целенаправленным маршрутом, но об этом скромно умалчивали рекламные проспекты, внедряющие в сознание миллиардов людей совершенно иную мысль.

Благодаря теории гиперсферы, опубликованной известным ученым-астрофизиком Йоганном Ивановым-Шмидтом, звезды стали доступны любому, кто пожелает к ним полететь, – вот основной аспект, на который делался упор в рекламной кампании фирм, строивших огромные колониальные транспорты.

Каждая силовая линия аномалии космоса ведет к реально существующему физическому объекту, – утверждали росчерки лазерного света, складываясь в плавающие, искаженные движением облаков фразы, проецирующиеся на фон пейзажей девственных планет…

Если смотреть снизу, с самого «дна» городских уровней, то, в сравнении с мертвым, серым, урбанизированным пространством, простирающимся вокруг, рекламные предложения покинуть Землю не казались такими уж безумными и обманчивыми… тем более что обитатели земных городов-мегаполисов имели лишь смутное представление об астрофизике, а теория гиперсферы, как аномалии пространства-времени, была и вовсе недоступна разуму рядового жителя тысяч подобных городов, покрывших Землю коростой своих коммуникаций.

Надежда умирает последней… а когда уже давно стерлись границы государств, наций и все смешалось в едином котле глобального перенаселения, то в такой ситуации любой мало-мальски правдоподобный намек на лучшую жизнь являлся хорошей альтернативой назревающей мировой войне… Соломинка, за которую невольно цеплялся разум любого человека, кто хоть раз поднимал глаза к свинцово-серым небесам, где заманчиво сияли призрачным светом стоп-кадры, выхваченные аппаратурой «Ванкора» из реальности иных, расположенных за сотни световых лет от Земли миров.

И лишь узкий круг посвященных знал, что открытая Йоганном Ивановым-Шмидтом аномалия космоса еще совершенно не изучена, – она таит в себе не только возможность преодолеть пресловутый барьер скорости света, но и тысячи иных, неизвестных пока законов и нюансов.

Гиперсферную навигацию только предстояло освоить, и делать это придется экипажам тех самых колониальных транспортов, реклама которых шла по всем информационным каналам планеты.

Понимали ли это остальные граждане Земли?.. или только догадывались об истинной подоплеке открывающегося прямо на глазах парового клапана цивилизации?.. но желающих покинуть перенаселенную планету оказалось достаточно для процветания «фирм-отправителей» на протяжении пятидесяти с лишним лет.

Каждая силовая линия аномалии космоса действительно вела к реально существующему физическому объекту звездной или как минимум планетарной величины, но вот возможна ли жизнь на том конце слепого рывка через гиперсферу?

Реклама утверждала: ДА, ВОЗМОЖНА.

С людей брали деньги, заботливо укладывали новоиспеченных колонистов в камеры низкотемпературного сна, и затем колониальные транспорты буксировались за орбиту Плутона, откуда стартовали, иногда по нескольку кораблей в месяц…

Это был Великий Исход, изринувший в неизвестность миллиарды людей. За пятьдесят с лишним лет ни один корабль не вернулся на Землю, и, спустя полвека, колониальный бум наконец ослабел, а потом и вовсе сошел на нет.

О судьбе транспортов-невозвращенцев оставалось только гадать…

Часть первая.

НИЗКИЕ ОРБИТЫ.

ГЛАВА 1.

Земля. Четыреста лет спустя после старта первого колониального транспорта.

2607 год по унифицированному летосчислению

Прошло четыре столетия.

Земля неуловимо изменилась. Внешне, при беглом взгляде на поверхность многострадальной прародины Человечества, перемены оставались незамеченными. Все так же вздымались пронзающие облачность исполинские города, кипели транспортные и пешеходные потоки, но более внимательный взгляд мог уловить сотни отличий от описанных выше картин века двадцать третьего.

Плотность населения, несмотря на законы, ограничивающие рождаемость, все еще оставалась высокой, но новые поколения, сменявшие друг друга в еще более разросшихся городах-мегаполисах, не знали иной жизни и воспринимали узость отведенного им жизненного пространства как нечто само собой разумеющееся.

Земной Альянс за эти годы окреп, в него вошли не только колония Луны и плотно заселенный Марс, но и бунтовавшие, а ныне усмиренные луны Юпитера, поселения которых обогревались искусственными мини-солнцами.

Военно-космический флот Земли царил в Солнечной системе.

Всемирное правительство Джона Хаммера проводило в эти годы жесткую политику борьбы с нелегальным бизнесом в поясе астероидов, подминая под свой контроль всю добычу полезных ископаемых.

На Земле вновь зрел кризис, но теперь проблемы перенаселения усугублялись катастрофической нехваткой естественных ресурсов как на самой Земле, так и в колониях, расположенных в границах родной Солнечной системы. Только пояс астероидов, протянувшийся между орбитами Марса и Юпитера, все еще содержал известное количество полезных ископаемых, но даже их полная разработка уже не могла спасти человечество от грядущего сырьевого кризиса.

Давно закончился колониальный бум, и несколько десятков недостроенных колониальных транспортов занимали отведенное им место на задворках Солнечной системы. Казалось, что полвека безвозвратных стартов вразумили человечество на многие столетия вперед. Более не находилось безумцев, которые согласились бы бросить все ради риска и призрачной неизвестности.

Однако отсутствие у людей желания покидать Землю и близлежащие колонии вовсе не означало, что теория гиперсферы скончалась вместе со стартом последнего колониального корабля, не получив никакого развития за прошедшие четыреста лет…

Аномалию космоса изучали, но данный вопрос был передан в иные руки и стал прерогативой военно-исследовательских институтов, которые добились за отведенный им историей отрезок времени значительных успехов. Спустя четыреста лет после исторического полета «Ванкора» у военного ведомства имелась не только общая теория аномалии, но и ее развитие, воплощенное в практическом опыте внепространственной навигации.

Понятие «гиперсфера» прочно вошло в лексикон и разум посвященных людей из среды космофлота. «Изнанка космоса» – как в просторечье называли аномалию пространства-времени – после скрупулезных исследований оказалась вовсе не так страшна, как то казалось при первых стартах, и, по логике, именно сейчас, после четырех веков исследований, мог бы начаться тот самый исход человечества к звездам, уже произошедший без малого четыреста лет назад.

Спираль истории завершила свой очередной виток.

Земля вновь стояла на пороге кризиса, который по своей глобальности неизбежно вел к взаимоистребляющей войне между отдельными мирами Земного Альянса, и только мощный космический флот Всемирного Правительства удерживал ситуацию на грани…

* * *

Солнечная система. Несколько месяцев спустя.

База космофлота. Луна

Лунные пейзажи тянулись за псевдоокном, тревожа взгляд частыми изломами линий терминатора. На поверхности древней спутницы Земли по-прежнему свет резко граничил с тенью, но ее лик разительно изменился. Теперь основу ландшафтов составляли не естественные кратеры, а вездесущие карьерные выработки, в большинстве своем – истощенные, заброшенные, безобразные углубления, окруженные отвалами бесполезного грунта, на которых высились отслужившее свое механизмы…

Луна стремительно превращалась в огромную свалку морально устаревшей и брошенной за ненадобностью техники, которую было проще оставить тут, чем транспортировать через космос.

Джон Хаммер прилетел сюда отнюдь не для того, чтобы поближе взглянуть на обезображенную поверхность спутницы Земли.

Военная машина уже начала раскручивать свой маховик, и космический флот Альянса, который после покорения последних бунтующих колоний лун Юпитера целое десятилетие прозябал не у дел, накапливая потенциал для недовольства, теперь наконец обрел новую цель.

Огромные внутрисистемные крейсеры в обстановке строгой секретности реконструировались для прыжков к звездам, а пока шло техническое переоснащение и частичная смена экипажей боевых кораблей, на войну работало в основном разведуправление.

Узкий круг посвященных собрался на лунной базе, чтобы обсудить готовность флота и план первоначальных действий. Мнения о том, как следует начинать вторжение в колонии, разнились, и Хаммер решил лично поставить все точки на «i».

Отвернувшись от окна, он посмотрел на собравшихся.

Их было пятеро, включая самого главу Всемирного Правительства.

Кроме него, в подлунном бункере со стороны военного ведомства присутствовали генерал Дягилев и два адмирала военно-космических сил Альянса – Тиберий Надыров и Александр Нагумо. Единственным гражданским чиновником, кого Джон Хаммер вызвал на данное совещание, был Генрих Денисович Вронин, только что назначенный глава «колониальной администрации» – исполнительного органа власти, полномочия которого в ближайшем будущем должны были выйти за рамки управления поселениями Солнечной системы.

– Докладывайте, генерал. – Взгляд Джона Хаммера остановился на Дягилеве.

Глава внешней разведки Альянса сухо откашлялся.

– Реально, господин президент, нам удалось отследить точное местонахождение четырех планет и одного безвоздушного спутника, где существуют на данный момент высокоразвитые технократические цивилизации, – начал он, включив демонстрационный экран, куда проецировалось изображение уже известного участка дальнего космоса.

– Они имеют армии? – спросил Нагумо, ничуть не смущаясь тем, что прервал своим вопросом докладчика. Он и Надыров поровну делили власть в космическом флоте, оба были людьми известными, втайне считающими себя едва ли не ровней самому Джону Хаммеру, и глава Всемирного Правительства, всегда терпеливо выслушивавший толковых докладчиков, к числу которых он относил и генерала Дягилева, подумал в этот момент: Ничего, господа герои Юпитерианских войн… Война в колониях живо собьет вашу спесь, накопленную за десять лет кулуарных интрижек…

– …В нашем понимании данного термина нет, – спокойно и взвешенно ответил глава разведывательного управления. – Два мира: Элио и Кьюиг содержат некие силы военного характера, но эти формирования правильнее будет назвать силами внутреннего правопорядка и самообороны, – пояснил он.

– Как возникли эти формирования? – вскинул голову Надыров. Он был моложе любого из собравшихся на добрых десять лет, и его глаза еще блестели живым, пронзительным умом, в отличие от водянистого, циничного взгляда Нагумо. – Что послужило причиной создания военизированных подразделений и какова их потенциальная мощь? – спросил Тиберий, по-видимому, воспринимавший предстоящие операции с той же серьезностью, что и сам Джон Хаммер.

– Данные разведки показывают, что на Элио причины создания воинских формирований связаны непосредственно с враждебными формами жизни, которые населяли планету в момент посадки колониального транспорта «Кривич». Сейчас эти подразделения утратили свою роль, все опасные для человека жизненные формы либо уничтожены, либо изолированы в специальных заповедных зонах. Что касается Кьюига, то там имело место столкновение между поселенцами, прилетевшими в один и тот же мир на разных колониальных транспортах. Нам неизвестны подробности, но достоверно установлено, что конфликт был исчерпан три века назад. Сейчас воинские формирования обеих планет можно считать скорее номинальными, чем действительно опасными и боеспособными.

Нагумо поморщился. Он не любил недооценки вероятного противника, но от комментариев воздержался.

– Хорошо, – вступил в перекрестный диалог Джон Хаммер. – Меня интересует эта странная связка: Рори – Стеллар. Почему люди основали поселение на безвоздушном спутнике, а не на самой планете, которая, судя по представленным мне данным, имеет нормальную кислородосодержащую атмосферу?

– Проблема, господин президент, в растительной форме. Ее называют «зеркальным деревом Рори», – ответил генерал Дягилев. – На поверхности планеты происходит непонятное нам перераспределение солнечной энергии, и жить там небезопасно. Поселение на безвоздушной луне основано для добычи этой «зеркальной древесины». Это все, что удалось узнать на сегодняшний день.

– Уточните, – приказал Хаммер, не удовлетворенный таким скупым объяснением.

Дождавшись почтительного кивка, он продолжил, сверившись со списком планет, предоставленным ему накануне:

– Последний пункт – Дабог. Что вы можете доложить по этому миру?

– Планета колонизирована в числе первых, – ответил глава внешней разведки. – Ее заселили люди, прилетевшие на колониальном транспорте «Беглец». Местная биосфера изначально напоминала Землю в ту эпоху, когда у нас царили динозавры. Влажный климат, гигантские жизненные формы и так далее… но все, перечисленное мной, уже в прошлом, господин президент.

– Почему?

– Колонистам удалось справиться с чуждой жизнью, хотя две сотни лет они, поколение за поколением, были вынуждены жить в подземных городах-убежищах, пока созданные ими машины боролись с внешней средой.

– То есть Дабог терраформирован? – уточнил Хаммер.

– Нет, – отрицательно покачал головой Дягилев. – На планете установился синтез между исконными и пришлыми формами жизни. Чудовищ, подобных динозаврам, более не существует, но сама биосфера, в которой свободно дышит и чувствует себя сегодняшнее население Дабога, вряд ли однозначно подойдет для свободного поселения людей с Земли. Между жителями наших урбанизированных центров и современными поколениями колонистов существует экзобиологическая пропасть. Дабог в нынешнем виде – это мирная аграрная планета, но она не соответствует земному эталону. Ближе всего к нашему метаболизму подходят Кьюиг и Элио, где есть участки настоящих терраформированных под земной эталон пространств.

Джон Хаммер сделал несколько шагов по кабинету, потом резко обернулся, не доходя до электронного окна, и спросил:

– Но разведка проводилась не только в перечисленных мирах, верно?

– Да, господин президент, но иные поселения, которые не создали развитых цивилизаций, представляют следующую картину: после посадки колониальных транспортов колонисты на таких планетах либо погибли, не выдержав прессинга особо чуждых биосфер, либо деградировали, позволив местным условиям взять верх, и теперь представляют собой неопасные в военном плане, немногочисленные, явно вырождающиеся анклавы. Для нас важен тот факт, что, сойдя на путь регресса, они тем самым не внесли никаких положительных изменений в биосферы планет, которые заселили.

Нагумо пожевал губами и неожиданно спросил:

– То есть вы хотите сказать, что в космосе не нашлось ни одного мира, изначально подходившего для свободного поселения людей под открытым небом?

– Да, – ответил ему генерал Дягилев. – Вы правы, господин адмирал, космос не подготовил нам таких приятных сюрпризов. На любой планете с кислородосодержащей средой, до прилета поселенцев, миллионы лет шла своя эволюция, в той или иной степени отличающаяся от земного аналога, поэтому колонистам первой волны неизбежно пришлось выбирать из двух возможностей: либо погибнуть самим, либо погубить исконную жизнь на определенных территориях и вновь заселить стерилизованные пространства земной флорой, фауной и микроорганизмами. Затем, на известной стадии, две биосферы начинали диффузировать – взаимопроникать на территории друг друга и смешиваться, образуя некий синтез, к которому с неизбежными мутациями присоединялись и люди – далекие потомки тех, кто начинал борьбу за выживание.

– Великолепно… – пробурчал Нагумо. – Значит, нам предстоит война на территориях, где ни один из моих солдат не сможет спокойно дышать без специальных устройств?

– Да, на первых порах нам придется повсеместно применять метаболические импланты, помогающие бойцам десантных подразделений и первым поселенцам нейтрализовать вредное влияние факторов внешней среды, таких, например, как экзотические вирусы…

– Позвольте, господа… – вмешался в диалог военных вновь назначенный глава колониальной администрации. – Если уж речь идет о насильственном захвате территорий, заведомо непригодных для свободного поселения под открытым небом, то почему мы собираемся атаковать развитые миры? Не проще ли оккупировать планеты с кислородосодержащей средой, на которых люди не сумели пройти по пути прогресса? Там, по крайней мере, не будет реального сопротивления вторжению.

Нагумо, а затем Надыров посмотрели на Вронина с нескрываемым презрением во взглядах.

– Нам нужна материально-техническая база, – наконец веско высказался Тиберий. – Вы представляете, что такое война в космосе, господин Вронин?

Тот почел за благо промолчать, съежившись под дерзким, вызывающим взглядом адмирала космофлота.

– Война в космосе, кроме самого процесса боевых действий, имеет оборотную сторону. Кораблям нужно пополнять запасы энергии, воды, воздуха, производить мелкий ремонт, менять боекомплекты, получать активное вещество и компоненты жидкого топлива для маневровых двигателей и космических истребителей, сменным экипажам необходим элементарный отдых после боев, и все это вы предлагаете организовать на дикой, девственной планете, с враждебной человеку биосферой? По-вашему, мои солдаты должны стать экзобиологами и строителями, управлять планетопреобразующей техникой, а не боевыми планетарными машинами, копаться в земле, а не воевать? Тогда уж проще завозить все расходные материалы из Солнечной системы!..

Вронин и не думал возражать Надырову. Он лишь глубже втянул голову в плечи, чувствуя себя среди адмиралов как мышь, заброшенная в клетку с дикими, голодными котами.

– Надыров прав, – произнес Хаммер. – Ресурсы Земли давно исчерпаны, и нечего уповать на подпитку боевых соединений отсюда. Нельзя забывать, что мы планируем акцию не в границах Солнечной системы, а за сотни световых лет от нее. – Он строго посмотрел на Вронина, как бы указывая этим взглядом главе колониальной администрации на его первую грубую ошибку. – Нам, прежде всего, нужно зацепиться за планету, где есть все условия для создания промышленной базы, которая станет работать на поддержку нужд космофлота, – продолжил он. – По моему мнению, таким условиям полностью отвечает Дабог. Нам не нужна биосфера указанного мира, нам не нужны люди, его населяющие, но расположенные под землей в герметичных убежищах промышленные производства имеют исключительную ценность. Следовательно, мы должны начать вторжение в колонии с атаки Дабога, превратив акцию по захвату планеты в назидательное и устрашающее зрелище. Обратите внимание, господа, – он указал на услужливо развернутую за его спиной карту Дабога, где были обозначены все более или менее крупные населенные пункты, а также упомянутая подземная инфраструктура, которая походила на углубленные под землю города, связанные между собой сетью транспортных артерий. – Подземное расположение необходимых нам производств дает исключительную возможность для демонстрации силы, – развернул свою мысль Джон Хаммер. – Мы сотрем в порошок поверхность планеты, покажем всем остальным мирам серьезность наших намерений и подкрепляющую их мощь, сохранив при этом самое ценное – подземные убежища с роботизированными производствами!..

После его слов в зале совещаний наступило молчание. Каждый из присутствующих по-своему оценивал высказанные идеи.

Наконец общее мнение высказал Нагумо:

– Я считаю, что вы правы, господин президент. Акция устрашения, осуществленная на Дабоге, не только предоставит в наше распоряжение необходимую базу для мелкого ремонта кораблей, их дозаправки и дальнейшего продвижения к иным колониям, но и заставит население других миров задуматься о своей судьбе. Мы разбомбим Дабог и предоставим правительствам остальных развитых планет видеозапись нашего вторжения, сопроводив ее ультимативными требованиями. Думаю, они не смогут после этого оказать значительное сопротивление нашим наземным силам, не говоря уже о космическом флоте. Таким образом, покорив промышленно развитые миры, мы сломим хребет всем колониям в целом и обретем как минимум еще две планеты – Элио и Кьюиг, которые сможем использовать в качестве удобного плацдарма для формирования второй волны Экспансии.