Дмитрий Терентьев Тринадцатый Клан

Его Высокопреосвященству
Архиепископу Клементу
К делу № 14997
Строжайше секретно
Сии походные записи были обнаружены в «Запечатанных пещерах» Диавольских гор, известных Вашему Высокопреосвященству по делу, к коему данное приложение и относится. Доподлинно установлено, что рука, начертавшая нижеследующие строки, принадлежит брату Гюнтеру, инквизитору-страннику, благословленному на расследование сего беспокоящего дела и наделенному Вашим Высокопреосвященством особыми полномочиями.
Причины, кои побудили брата Гюнтера записывать свои наблюдения и суждения вопреки протоколу, очевидно, останутся нераскрытыми. Но, позволю себе смиренно домыслить, что стоит за сим лишь надобность некорыстная. Ибо известно негласно, что инквизиторы-странники, по причине частых угроз разуму, ведут такие записи, дабы, даже если впадут они в беспамятство, другие братья смогли продолжить следование предупрежденными.
Комментарий смиренно составлен
братом Михаилом.

День первый

Если этот дым из трубы меня не обманывает, то я наконец-то прибыл на место. Успел перед самой бурей – хороший знак. Интересно, что Церковь хочет от этих безлюдных и заснеженных земель? Кажется, эта заброшенная заимка, где меня должен встретить «человек», стоит на месте старого тракта. Дальше должен быть перевал, которым уже лет сто никто не пользовался, и земли гномов, вероятно, столь же обитаемые на той стороне гор, как и на этой…

Не могу отделаться от мысли, что дело это, вплоть от самого получения задания, какое-то уж слишком странное… даже для инквизиции. Если ситуация настолько сложная, что требуется участие инквизитора моего уровня, то почему всего один человек осуществляет поддержку операции? И кто он? Чем вызван такой скудный инструктаж в Ордене? Опасаются внутренних врагов? Или, если дело столь пустяковое, то почему не послали охотника на ведьм? Неужели я перешел дорогу кому-то ТАМ? Дерзкая версия, с моей стороны, но такие мысли, пожалуй, объясняют эту непонятную ссылку…

…Хм, нет, дело определенно непростое. Мой «человек» так старается выдавать себя за простолюдина, что явно им не является. Говорит-то правильно, и по движениям я бы ничего не заподозрил, но вот глаза… как раз глаза-то у простолюдина так не двигаются. Впрочем, в Серой Гильдии этим тонкостям пока не учат. А вот скрывать страх эти глаза умеют очень хорошо – я едва не поверил, что это всего лишь тот привычный и уже почти не замечаемый мной страх, который люди испытывают, находясь в обществе инквизитора…
Ладно, пожалуй, потерплю этот маскарад до утра – если дело непростое, то лучше отдохнуть с дороги, прежде чем заводить серьезные разговоры. Тем более, этот Гардхарус довольно неплохо готовит, что в такую стужу, пожалуй, даже лучше иного камина – зачем же обижать столь гостеприимного хозяина, указывая на то, что его профессиональное искусство пока уступает его поварским талантам… Ха-ха! Впрочем, нельзя не отметить, что такой поварской талант вполне может входить и в его профессиональный арсенал – столь тонко, не вызывая подозрительного, для любого инквизитора, притупления бдительности, меня мог задобрить только очень искусный мастер своего дела. Интересно, он уже понял, что я его раскусил?

День второй

Итак, мы действительно имеем дело с Серой Гильдией. Что ж, такое непопулярное, даже во внутренних кругах, сотрудничество, вполне объясняет столь малую вовлеченность людей в эту операцию.
Как я понял со слов Гардхаруса, его люди раскопали в здешних пещерах вход в какой-то подземный комплекс гномов. И в этом не было бы ничего необычного, если бы не отсутствие каких-либо исторических притязаний со стороны самих гномов на этот комплекс и если бы не совершенно уникальное начертание рун, которое поставило в тупик даже его – далеко не начинающего археолога. Впрочем, это определение, которое Гардхарус дал себе сам, еще предстоит проверить.
От моих осторожных попыток разузнать, кто был первоначальным заказчиком раскопок, и почему Серая Гильдия, в конечном итоге, решила обратиться к Церкви, он не менее осторожно и искусно уклонился, намекая на то, что мои старшие братья обладают всеми возможными деталями. И раз они не поставили меня в известность, то кто он такой, чтобы противиться воле инквизиции… Однако этот Гардхарус не так прост, как кажется даже на второй взгляд.

Когда я разглядывал листок с переписанными «странными рунами», Гардхарус с таким пристальным безразличием смотрел на меня, что из некоторого подобия уважения, которое я, кажется, уже испытываю к этому человеку, мне пришлось сказать, что да, возможно, я и видел эти руны раньше. От меня не ускользнуло то, что рука писавшего эти руны изрядно дрожала, но я пока приберегу это наблюдение. Кажется, Гардхаруса это даже немного успокоило. Он все еще знает больше, чем говорит…

Хотел бы и я больше понимать во всем этом. Все, что нам известно про тринадцатый клан, – это жалкие пара страниц в одном из строжайше охраняемых апокрифов. Попробую разговорить Гардхаруса после обеда – все равно из-за разыгравшегося бурана сегодня мы уже вряд ли отправимся к пещерам…

* * *

У этого Гардхаруса удивительная способность часами говорить ни о чем и уходить от самых интересных тем, не вызывая при этом даже раздражения. Есть чему поучиться.
К счастью, воспитание инквизитора позволяет деликатно лишать секретов даже таких людей… в чем, безусловно, заслуга наших наставников и учителей.

* * *

Итак, группа Гардхаруса состояла из шести проверенных, дисциплинированных и хорошо знающих друг друга людей, включая и его самого. Исследование только что открытого комплекса проводилось со всеми возможными предосторожностями, и Гардхарус, по его словам, был абсолютно уверен в том, что каждый член команды осознает недопустимость несерьезного отношения к вопросам безопасности. Тем не менее первый человек исчез уже через двое суток их работы в комплексе. И это притом, что каждый член команды должен был находиться в поле зрения хотя бы двух других компаньонов. Опуская ненужные подробности, Гардхарус считает, что его люди, по всей вероятности, уже мертвы. Таким образом, моя задача упрощается до поиска и ликвидации причины происшедшего.
Любопытен эффект, которым сопровождались исчезновения: никто из наблюдавших, как ни старался, не мог вспомнить момент, когда исчезнувший человек пропадал из поля зрения. Сам Гардхарус сравнивает это ощущение с моментом засыпания, который как ни лови и не вспоминай, все равно упустишь.
Никаких, даже малейших, следов борьбы на месте исчезнувших людей ни в одном из случаев найти не удалось. На мой вопрос о возможном присутствии в комплексе животных или других подземных обитателей Гардхарус также ответил отрицательно. Та часть сооружения, которую он и его люди успели исследовать, была совершенно чиста и находилась практически в идеальном состоянии. По его словам, даже светящиеся грибы и лишайники были в специально отведенных для этого неизвестным архитектором нишах и панно и совершенно не разрослись, что необычно, учитывая вероятный возраст этого комплекса.
На мои попытки услышать от Гардхаруса его мнение насчет возможного назначения столь огромного сооружения, он снова ушел от разговора – видимо опасаясь даже намеком выдать, что же они там искали. Люди порой так переоценивают свои секреты…

День третий

Бушевавшая всю ночь вьюга, кажется, стихла, но Гардхарус говорит, что в этих местах затишье не длится долго. До пещер два часа пути, и мы как раз можем успеть попасть в окно, которое подарила нам здешняя суровая погода. Славно, а то я уже начал чувствовать, что привыкаю к этому уюту.

* * *

Надо отдать должное погодному чутью Гардхаруса – мы действительно успели проскользнуть в это окно. Стоило нам ступить под своды пещеры, как небо тут же начало темнеть. Хм, второй раз за этот поход успеваю проскользнуть у бури между лап. У меня хорошее предчувствие: если все так пойдет и дальше, то уже через день-два можно будет с чистой совестью возвращаться в обитель. Снега и студеный ветер – это все же не мое.

* * *

А они весьма неплохо здесь обустроились. В этой пещере, которую группа Гардхаруса превратила в некое подобие перевалочной базы, пожалуй, можно переждать не одну бурю. Начинаю проникаться некоторым уважением к Серой Гильдии… Но, безусловно, не стоит забывать, что их методы и цели далеко не всегда угодны Всевышнему.