– Главное в нашей профессии, – Эд Паркинс взмахнул в воздухе пластмассовой косточкой синтетического цыпленка, – это чувство самоуважения!
– Точно, – вяло согласился Бесс, с тоской глядевший в засиженное мухами окно третьесортного отеля, давшего им приют.
– Вот мы с тобой, – продолжал разглагольствовать Паркинс, – мы никогда не опускались до вульгарного грабежа, до унижающей истинного артиста карманной кражи. Я правильно говорю?
Бесс молча кивнул.
– Вот, – Паркинс запил цыпленка глотком водопроводной воды, – поэтому, пребывание в этом жалком городишке, оскорбляет мое профессиональное достоинство. Мы здесь третий день, но боюсь, что от имени Шарксон меня будет тошнить до конца жизни. Куда не глянешь, куда на зайдешь, всюду – Шарксон, Шарксон, Шарксон… Самое обидное, что этот Сэм Шарксон – поразительно ничтожный тип.
– Жалкая личность, – поддакнул Бесс.
– Ты ошибаешься. Он не личность! Он просто не может быть личностью! Личность никогда не опуститься до такой низости. Он всего-навсего ростовщик. Давать деньги под грабительский процент вдовам и сиротам, обирать джентльменов, временно севших на мель из-за того, что они не признают кодексы и законы, сковывающие привольное течение реки жизни!!!
– Зато он стоит восемьдесят миллионов кредиток, – вздохнул Бесс.
– Мой бедный друг! Лишения пагубно сказываются на тебе. Хотя, ты прав. Сочетание восьмидесяти миллионов кредиток и Сэма Шарксона абсолютно неприемлемо. Наш долг – их разлучить. Вот только как это сделать?
В глазах Бесса вспыхнул охотничий огонек.
– Вечера Шарксон проводит в игорном доме «Пути мечты», – значительно произнес он.
– Да? Это интересно. Особенно, если учесть побочные эффекты твоей премьеры в Лас-Вегасе. Ну почему, мой друг, ты всегда идешь путем порока?
Бесс с недоумением уставился на приятеля.
– Почему ты не веришь в христианскую добродетель и в ее сестер – деловую честность и буржуазную законность? – продолжал Паркинс. – Ведь осталось же в грязной душе Шарксона то великое и неизменное начало, которое заложил в нее Творец наш? Не благороднее ли попытаться найти эту чистую основу, помочь забить роднику нежности и любви? Кстати, друг мой, как ты относишься к религии?