Идея купить машину пришла в голову Ирининой подруге, но все проблемы, связанные с этим, Ирина получила, что называется, по полной. Хотя поначалу все казалось весьма романтичным. Катя с Ириной сидели в кафе неподалеку от площади Трех вокзалов, отогревались от диких морозов и обсуждали, насколько все-таки было бы лучше сидеть в теплой машине, пускай и в пробке.
– Потому что хоть и пробка, но никто не может ткнуть тебя, сумку вырвать и вообще, – умело аргументировала Катя.
– Я вчера утром в вагон даже войти не смогла, – пожаловалась Ирина, продолжая растирать костяшки пальцев. Вот же дернул черт забыть дома перчатки. Ладони покраснели, кожа высохла, наметились трещинки. Что за невезуха с этой зимой!
– Вагон. А ты заметила, как в метро холодно? Просто собачий холод! – возмутилась Катя. – То ли дело машина!
– Да! – мечтательно протянула Ирина. – Печка, кондиционер.
– Этот… сиди-ченджер, – с трудом выговорила подруга. Потом помолчала, грея руки о горячую чашку с чаем, и вздохнула: – Мне машину нельзя. Я и так раб ипотеки. А вот тебе, Ириш, сам бог велел.
– Что? – усмехнулась она. – Мне? Нет, это я не потяну.
– Почему? – фыркнула Катя. – Свободная, молодая, самостоятельная. Без детей, что немаловажно. С окладом согласно штатному расписанию. И без единого кредита. Кому же, если не тебе?
– Не-ет, это все как-то…. – мотала головой Ирина.
Катя пожала плечами и отхлебнула чаю. Принесли пирожные, потом счет. А потом подруги выбежали из уютного кафе и понеслись галопом сквозь мороз: руки – в рукавах, нос – в вороте дубленки, голова вжата в плечи так, словно бы и нет никакой шеи вовсе. Все тело сжалось и не разжималось до самого прихода домой. В голове же непрошеным гостем билась мысль – а почему бы и не купить машину?
Так Ирина стала собственницей красного «Форда». Не корысти ради, токмо волей соблазнившей ее подруги. В конце концов, если в жизни нет ни личной жизни, ни какой-то ярко выраженной общественной, пусть будет хотя бы автомобиль.
Ирина сама удивлялась себе: как же она так вот взяла и решилась?! Наверное, просто повелась на красивые, мастерские ловушки, расставленные по всему сияющему зеркальному торговому центру.
– Вы присядьте. Чувствуете, какая удобная ткань обивки?
– Вроде да…
– Пластик мягкий, гарантия три года. Вы какую хотите, красную?
– Ну…
– Беспроцентная рассрочка. Что такое триста баксов в месяц?! – вкрадчиво вещал продавец.
Уговорить Ирину проблем не составило. Вообще она не отличалась особой смелостью по жизни. К сожалению, к ее двадцати пяти годам надо было уже набраться мужества и признать, что она из тех девушек, кто тихо и покорно стоит у стенки, пока смелые и раскованные подруги отжигают на танцполе. И то, что подруга Катя называла волнующим словом «свободна», на деле являлось чистым «одинока».